***
Прошедший день напомнил ей укромную тихую тропинку, которую воображаешь во время медитации. Когда-то Лиза пыталась помочь себе этим, но не могла избавиться от ощущения, что даже там, на этой мысленной тропинке, мать идет следом. Сегодня все получилось. Ничто не беспокоило Лизу: она не прислушивалась к шагам в подъезде в ожидании незваной гостьи, не суетилась и не нервничала в повседневных делах. Она и про Сашу вспомнила только под вечер, когда, наконец, застелила свежее белье.
Уже перед сном Лиза выпила еще одну капсулу и улеглась с книжкой под одеяло. Из приоткрытого окна тянуло прохладой и свежестью. В комнате пахло чистым бельем. Веки тяжелили с каждой прочитанной, и все менее понятой, строчкой.
Ей снова снился Саша. На этот раз он постучал в дверь, а когда Лиза открыла, долго стоял на пороге. Почему-то нервно вглядывался за ее плечо, но как только она собиралась обернуться, громко шикал и тянул её за руку.
Когда Лиза, наконец, обернулась, огромная тень юркнула из спальни на кухню, где тут же засвистел чайник.
– Опять приперлась! – сказала Лиза парню и отправилась на кухню ловить мать.
На кухне никого не было. Чайник свистел все выше, пока Лиза его не выключила, ошпарив лицо горячим паром.
– Ну что, продолжим? – девушка обернулась на голос. Саша уже сидел за столом. Перед ним – раскрытая книга, – говорят, что поэт не мог повеситься сам из-за низкого роста. А ты бы не смогла из-за толстых икр.
Лиза опустила глаза и закричала. Затопала тяжело, словно вытаскивала ноги из песка. От щиколотки до колена по коже расползлись бледно-розовые жировые наросты. Будто уродливые грибы на больном стволе дерева. И чем больше она топала, тем больше они расползались, отдельные островки сливались, покрывая ногу, как гипс.
– Попробуй ножом.
Девушка проснулась от острой боли и собственного крика. Она сидела на кровати, согнув ноги в коленях. В правой руке – самый большой кухонный нож, на левой икре – короткая, но глубокая рана. Как маленький кармашек. Кармашек, набитый раскаленным железом.
Дрожащей рукой Лиза положила нож на кровать. Держа ноги на весу, аккуратно повернулась и опустила ступни на пол. Из раны все еще сочила кровь, рисуя на белом прикроватном коврике послание, которое Лиза поняла по-своему.
«А может это всего лишь сон?» Снова аккуратно приподняв ноги, она прилегла, так и держа их полусогнутыми.
«Но, если это сон, почему я боюсь опустить ногу на кровать?» Следующая секунда будто раздула уголек на ноге до пламени, которое охватило все тело. В глазах помутнело, заплясали красные огни. Лиза заплакала, стараясь погасить их. Ей потребовалось время, чтобы открыть глаза и снова заставить себя встать.
