– Всё тихо? – спросил я у Шкета.
– Серые прошли, – ответил он. – А ветер знатный!
– Да, самое то.
Выйдя на точку сбора, мы подождали Малоя, который ростом был ниже Шкета, но зато у него была почти абсолютно круглая голова, и Винта, тот был тощ так, что более напоминал гвоздь, но, как говорится, прозвище если уж раз пристало, то на всю жизнь. Теперь можно начинать. Но нужно ещё проверить ветер. Я дотронулся языком до нёба, а потом до неба, это сделать легко: надо только вытащить язык изо рта как можно дальше и запрокинуть голову – тогда он достает аккурат до небес.
– Куда ветер дует? – спросил меня Винт, дождавшись окончания ритуальных манипуляций.
– Змеи будут довольны, – сообщил я ему и всем остальным благостную весть.
Мы стали отпускать с катушек суровые нитки и "сплавлять" наших змеев на волны ветра. Мой змей – почти стандартный в виде ромба, но большой – аршин в ширину и полтора в длину, хвост тянул так вообще на все три. У Шкета оказалась этажерка (я в темноте не заметил сложности конструкции его змея – подумал сначала обычный прямоугольник), причём сделанные на её плоскостях надрезы нежно шептали в ночь: "фьють-фьють". Малой как всегда проявил чудеса аэродинамики и сделал нечто похожеё на мохнатого шмеля, даже я не очень понимал, за счет чего это сооружение летало, и уточнил:
– Ползунков мертвых внутри нет?
– Обижаешь, Боцман! – строго ответил Малой.
Я ему поверил: использовать мертвых ползунков в конструкции чего-либо летающего было дурным тоном всех змеевиков. Винт запускал парного змея: на катушке вращались две вогнутые лопасти, они загребали воздушный поток и быстро поднимали змей в высоту, чем сильнее был ветер – тем больше подъемная сила, я даже порой боялся, что змей унесет Винта в небо. Он бы стал первым винтом, завёрнутым в небеса! Но обошлось, а с другой стороны можно поинтересоваться: «зачем небу винт? оно же и так там на верхотуре неплохо держится».
Где-то час мы резвились, а потом нас заметила стража. "Змеевики, сдавайтесь!" – завопили серые нам снизу, на что мы ответили дружно на счет три-четыре: "Пархатым крысам – серая смерть!" Стражники не очень-то любят, когда их называют крысами, ну а от крыс-пархатых – вообще заводятся по полной, то есть окрысиваются до звериного состояния. Мы рассыпались и стали уходить огородами (на нашем арго, огороды – это оранжереи любителей цветиков и прочей ботвы). Змеев оставили привязанными к угловым ограждениям крыши, и они ещё долго нарушали ночной порядок, ведь ведущую на крышу дверь мы основательно подперли хорошими брусьями – такие ломай не ломай, а раньше чем за полчаса не протаранишь. Проснулись окрестные жители и стали выглядывать в окна: вид четырех гордо реющих змеев и бессилие стражников веселило народ. Акция удалась на славу и закончилась без потерь – все благополучно добрались до родимых гнёзд. А я долго ещё сидел на крыше своей хибары и просто глядел на звёзды. Когда я таки добрался до спальни, Эльза уже спала… полупроснувшись от качки, которую я вызвал на кровати, и от запаха ночи, что я принёс с собой в постель, она что-то невнятно пробормотала и отвернулась от своего благоверного, то есть от меня.
