– Война закончилась в 1945 году, передаю трубку бабушке.
– Нет, нет, не знаю на какой войне. Это неважно. Вадик срыгивает, плачет после кормления.
Малыш мой захрюкал, тётя, наверное, услышала и поверила.
– Возможно, грудное молоко жирное, у тебя в нежном возрасте случались колики, попробуй давать укропную воду.
– У мамы было жирное молоко?
– Про её молоко ничего не известно, она оставила тебя через неделю после выписки из роддома. Мы покупали у соседки. Помассируй мальчику животик.
«Как же я выжила без матери?» – глядела оторопело на шевелящийся комочек, он не мог существовать без меня.
И постепенно начала догадываться как. С тех пор консультировалась у Кати по телефону.
Малышу было около двух лет, позвонила бабушка, рассказала, плача, что родители мои сгорели. Пожарные обнаружили на кровати два тела, сцепившиеся в экстазе. Кто-то из них не потушил сигарету. Любовь, как лава Везувия, покрывшая Помпеи, заставила фигуры застыть навсегда.
Хоронили их бабушка и Катя. Мне не с кем было оставить сына, и, по сути, я мало знала этих людей.
Следующая новость: родственники не пропили квартиру.
Много лет назад Катя заставила их зарегистрировать в ней дочь, это видимо, и стало помехой. Меня признали единственной наследницей.
Попросила подготовить наследство продаже, а после получения денег оставить у себя суммы, которые женщины потратили на расчистку комнат, вывоз мусора, нотариуса и прочее.
Мы с Серёжей жили скудно, тогда я не знала ещё, что придумаю для маленького сына подругу по имени Кэт, они вдвоём будут обсуждать его поступки и желания, потом размещу эти диалоги в интернете, людям они понравятся, и «забрезжит» надежда, что смогу, наконец, зарабатывать сочинительством и забыть свою единственную специальность: наращивание ногтей.
Мечтали о собственном доме, я рассказывала мужу про детство в коттедже с садом.
Нашлись желающие приобрести обгоревшее «гнездо», Серёжа поехал к моим родственникам, вернулся с деньгами и документами, подтверждающими Катины траты. Среди них я обнаружила свидетельства о смерти родителей, адрес могилы на кладбище.
Тётя намекала на ответственность за последний приют тех, двоих. Наверное, настанет время, когда я приму это, как долг, но, пока, не готова.
– Уходящий год мне запомнится тем, что познакомился с Катей, – услышала от супруга, когда куранты оповещали о наступлении следующего Нового года.
Трудная дорога к дому… Не воспоминания, превращающие женщину в ребёнка, не чувство раскаяния и не угрызения совести – помеха на пути.
