– Ну, когда на тебя забила родная мать – с твоими словами чересчур сложно спорить.
– Вот! Так что даже не парься из-за всего этого. Научись полагаться только на себя и свои силы. И кстати, у тебя есть одно важное преимущество перед многими людьми, – Лесли дружелюбно подмигнул. – Пережив и вытерпев все несчастья, которые провидение раскидало на твоем жизненном пути, ты стал взрослее и более закалённым. Ты обрел внутренний стержень, который поможет тебе в будущем. Сам рассуди, неужели какие-то проблемы на работе, мелкие неурядицы или даже просто плохие дни, которые заставляют прямо-таки страдать обычного человека, принесут тебе точно такую же «боль»?
– Нет, наврядли.
– Правильно! Потому что тебе уже давно известно, что жизнь непредсказуема, и в ней полным-полно дерьма. И все произошедшее научило тебя радоваться каждому дню и каждой мелочи. И поверь, сынок, ты еще будешь благодарен судьбе за такое прошлое, как бы нелепо это ни прозвучало сейчас. А теперь, – Лесли решил сменить тему, – давай-ка закругляться. Тебе завтра еще с матерью говорить о поездке, а я в это время разузнаю, что нам нужно сделать.
– Хорошо.
В этот раз они не стали ничего обсуждать по пути домой: каждый был поглощен собственными мыслями и мечтами. Сережа грезил о том, что, победив в конкурсе, его наконец-то заметят одноклассники, а точнее Саша – от одного ее случайного взгляда все в нем будто бы замирало.
Ежедневно Сережка пытался якобы «случайно» проходить по тому же коридору, что и она; угощал шоколадками или печеньем, которые он “не любил”, но которые “мать все равно продолжала покупать”, хотя, приходя домой, он с жадностью доедал то, что от них осталось; писал коротенькие четверостишья, которые никогда никому не показывал, пестрящие и кричащие о чувствах влюбленного сердца:
Твой силуэт я вижу повсюду:
В роще акаций, под светомЛуны.
Кажется мне, подхватил я простуду,
Имя которой на гребне волны…
Тем не менее, Сергей боялся, что Саша обо всем узнает, и поэтому иногда ему приходилось строить из себя не пойми кого, дергая ее за отливающую огнем толстую косу (но все же не очень сильно, ведь Сережа никогда бы и не подумал сделать ей больно), пряча портфель Саши в мужском туалете, в самой дальней кабинке, куда никто никогда не заходил по причине того, что в ней не работал слив, а школьный завхоз был слишком ленив, чтобы устранить неисправность, плюя из трубочки на уроках в спину исключительно сухими “снарядами”, чтобы они не прилипали к одежде, а уж тем более не оставляли следов “преступления”.
