– Не вздумай ломать себе жизнь! Они не стоят того! Если обращать на каждого придурка внимание – ты просто не доживешь до конца этого года! Сереж, вдох-выдох!
Сейчас Сергею повезло, ибо шпана, увидев его реакцию, сразу же удрала, оставив дрожащего от нестерпимой обиды парня далеко позади. А Сережа не додумался встать, как и они, на скейт, ибо в данный момент он служил оружием правосудия, но никак не транспортным средством.
Подкатившись со спины, Лесли положил вспотевшую от страха ладонь на плечо юного ученика. “Что же ты творишь, сынок? Если бы они не сбежали, неизвестно, чем бы все это закончилось…”. Сережа, видимо, уловил настроение учителя и начал успокаиваться, глубоко дыша.
– Ну-ну, успокойся, не стоит поддаваться на их глупые провокации… – Сергей молчал. – Я думаю, на сегодня достаточно. Поехали домой. Ты сегодня хорошо поработал.
Только тихий шелест колес раздавался среди однотипных домов, нарушая воцарившуюся тишину сумерек…
– Ты че творишь, паскуда?! – полетела ругань матери, ледяной водой окатившая сонного парня в ранний час. – Ты почему меня позоришь?! С какого перепугу ты калечишь детей?! Ты че, совсем страх потерял?!
– Ч-ч-что? – Сережа все никак не мог собраться с мыслями и тщетно перебирал события последних дней, чтобы узнать причину очередной ссоры.
– Ты придурка-то из себя не строй! Кто своей доской фанерной ударил Витьку по ноге?
– Чего? По какой ноге? О чем ты? – по-прежнему недоумевая, вопрошал Сергей.
– Мне сейчас позвонила какая-то мамочка и начала заявлять, что, дескать, ваш сын избил Витеньку, когда тот гулял с друзьями в парке. Ты совсем с ума сошел со своим скейтом?!
– Но я же ничего не сделал! Я никого не трогал! Я не…
– Молчать! – резкой пощечиной мать прервала поток объяснений. – Оправдывайся сколько хочешь, факты говорят за себя: ты и дня не проводишь без старикана с доской; вчера ты пришел чернее тучи; и вдобавок ко всему, твоя доска вся в запекшейся крови! Боюсь представить, скольких детей ты искалечил, монстр!
“Заткнись, заткнись, заткнись!” – вопило сердце парня, готовое взорваться в любой момент. Градины слез громко ударялись о пол, стекая с ресниц, устремленных в пол, не желающих видеть разъяренное дикое животное, стоявшее перед ними. “Заткнись! Заткнись! Умоляю, заткнись!..”
Боль всепожирающим пламенем раскатилась по телу, каждая фибра души была натянута до предела, а крохи сознания тщетно цеплялись за ужасающую, полную ужаса реальность… И единственный выход, который нашел разум Сергея, в попытках не сойти с ума, был в слезах и истерике, позволивших беспоследственно избавиться от поглощающего мрака материнской “любви”.
