Виктор представлял, как на их гарнизон - танковый полк нападают враги и он, конечно же, обманув маму, убежит туда, где папа вместе со своими солдатами сражается с захватчиками. И он тоже будет их бить, а потом, когда одних врагов перебьют, а другие сдадутся в плен (Виктор не станет расстреливать их, пусть они строят для нас дома и дороги), его непременно наградят медалью, как Ваню Солнцева из книги "Сын полка".
Только он, Егоров, никакой не сын полка, а самый что ни на есть полноправный солдат их прославленной дважды орденоносной танковой части, которая брала Берлин. Каждый день, идя в школу, мальчик останавливался возле огромного стенда, увенчанного надписью: "Боевой путь в/ч 70388".
Песни становились громче: роты старались перекричать друг друга, следуя особому армейскому шику.
"...Но от тайги до Британских морей..."
"...День Победы! День Победы! День Победы..."
"...Идет солдат по городу, по незнакомой улице..."
"...Тебе любимая, родная армия..."
"...Край передний обороны..."
- Что случилось? - спросил Егоров-старший.
Виктор обнял отца и торопливо стал пересказывать, почему на него сердится мама. Но тот, выслушав бессвязные запинания и всхлипывания сына, подобрался, оторвал его руки от себя и твердо, резко приказал:
- Марш в детскую! Не выходить оттуда!
Убегая, мальчик прекрасно слышал отцовы слова: "Только посмотри, какой негодяй растет!"
Виктор скрылся в комнате и, презирая запрет, который стал ему сейчас особенно ненавистен, прямо в одежде бросился на аккуратно застеленную солдатскую койку. Рыдая, он все повторял: "Предатели! Предатели! Предатели!"
Мальчик не понимал, как могут его родители называться советскими людьми, есть их, народный хлеб (тут же почему-то вспоминались строки стихотворения, которое они проходили в школе: "Не позволит наш народ, чтобы русский хлеб душистый назывался словом "брот"") и жалеть америкашек. Тем более бить из-за них, проклятых, Виктора, их единственного сына? Он всхлипывал, икал и еще сильнее вдавливал лицо в мокрую подушку, решая, что если враги нападут на их полк, то будет он сражаться совсем в другом батальоне, а отец пусть остается без него.
Не удовлетворившись этим, маленький Егоров немедленно отобрал и красивое платье у мамы, и новый костюм у отца.
"Пусть им америкашки подарят" - ужасаясь своей острой озлобленности против родителей, думал Виктор.
Потом он решил умереть, отчетливо видя, как рыдают у красной звезды на его могиле мама с папой, держа сестренку на руках. Танюшка тоже плачет.
