ПоЛЮЦИя, ЛЮЦИфер, РевоЛЮЦИя | страница 50
Я шагнул за Верой: несчастный, в один миг поверженный троллейбусным богом.
– Сегодня вечером мы можем встретиться!.. – отчаянно крикнул в розовую болоньевую спинку.
Не знаю, слышала ли меня Вера. Бурлящий поток подхватил ее маленькое тело, поволок в салон, заслонил серыми спинами.
***
Я решительно – нахально! – шагнул следом.
Мне хотелось распихать равнодушных пассажиров, притиснуться к девушке, договориться о вечернем свидании.
Не решился – еще заметит, как толкаюсь. В ее глазах мне хотелось быть лучше, чем на самом деле. Я хотел ей понравиться.
Клокоча от нетерпения, я пропустил бабушку, затем девочку, затем еще одну. Еле успел втиснуться сам.
Когда створки дверей натужно сошлись, прихватив полу моего плаща, то к Вере было уже не пробраться.
Я даже не смог поймать ее взгляд, поскольку стояла она спиной ко мне, зажатая между поручнем и насупленным юношей в огромных бухающих наушниках.
Двадцать давких минут я ревниво поглядывал на юношу, питаясь заметить его УМЫШЛЕННЫЕ касания к МОЕЙ принцессе. Юноша на Веру не посягал; он блаженно щурился от какофонии в голове, которую слушало полсалона.
***
Я поймал себя на мысли, что ревную Веру и не хочу, чтобы РАЗНЫЕ к ней прикасались.
«И еще этот Женя… Евгений.
Дорогущую книгу дал. На “мерсе” ездит.
Должно быть, приглашал кататься.
Я бы точно пригласил. Но у меня, в его годы, не было “мерса”.
У меня даже “жигуля” не было.
И сейчас нет.
У меня есть лишь любовь. И надежда.
И ревность!
Вот уж не думал, что ревновать ее буду…».
***
У станции метро перехватить Веру не удалось: напористый поток хлынул из троллейбусных дверей, подхватил розовую пушинку и понес к стеклянному аквариуму, растворил в водовороте серых спин.
Горькая обида уколола сердце!
«Ну и что? – думал я по дороге на работу. – Вечером созвонимся. Встретимся. Отдам книгу. Поговорим…
Я не могу ждать до завтра!
У меня от нее какая-то необъяснимая наркотическая зависимость.
Я хочу ее видеть сегодня!».
Глава двадцать четвертая
День, 17 октября 2013 года, четверг
***
На работе о вчерашнем моем подвиге уже никто и не вспоминал.
Коллеги все так же недобро косились, ревниво заглядывали в монитор, пытаясь высмотреть, над каким гениальным слоганом работаю в этот раз.
Я не работал. Притворялся.
Открыл прошлогодние наброски, делал вид, что читаю, правлю, а сам придумывал слова, которые скажу Вере сегодня вечером.
«Начну, пожалуй, с Рождественского, с той самой “Разницы во времени”, а потом из его же поэмы “До твоего прихода”, там, где: богово – богу, а женское – женщине…