«Я уже забыл, как говорить ТАКИЕ слова юным девушкам.
В последний раз ЭТО происходило лет двадцать пять назад.
Четверть века!
Страшный срок…».
***
Но сердце так же пело, как тогда, и хотелось летать, и безрассудно любить, не думая о прошлом, не планируя будущее, довольствоваться настоящим, зыбким, исчезающим, и потому особо драгоценным.
«Будучи двадцатилетним оболтусом, я даже не представлял, что сорокалетние грустные люди могут влюбляться и хотеть…
А сорокалетние любят еще безрассуднее, потому что понимают скоротечность любви.
И не стоит их осуждать!
Их нужно жалеть и лелеять, и дарить любовь.
Потому как ответные чувства затмят даже самые смелые девичьи мечты.
Даже невостребованные сверстниками, некрасивые восемнадцатилетние дурнушки могут стать принцессами для сорокалетних романтиков, которые недолюбили».
***
К сервисному центру добрался весь в розовых соплях.
Не раздумывая – пьяный от амурных грез – отвалил двойную сумму за строчный ремонт до семнадцати ноль-ноль завтрашнего дня.
Выйдя на улицу, понял, что сделал глупость, потому как отдал большую часть полученной премии. Но у меня оставалось еще тысяча двести, а, значит, жизнь продолжается. И будет за что пригласить девушку в кафе.
«Даже, по скромному, смогу обновить гардероб – вдруг нужно будет раздеться…» – укололо сладким предположением, но сразу себя одернул, не смея думать о таком счастье.
***
Романтической эйфории хватило на дорогу домой. В родных стенах нахлынули сомнения.
Я уже не был уверен, что ВСЕ так чудесно складывается.
«А почему я решил, что Вера захочет продолжать со мною отношения, приняв книгу?
Она будет признательной, станет лепетать благодарности, пообещает вернуть долг…
Но встречаться со мною, гулять по городу или приходить в гости (не говоря о БОЛЬШЕМ!) – она не обещала. Я сам ЭТО придумал.
Правда, Велиал во сне обещал, подначивал не скромничать в желаниях».
***
– Во сне… Мало ли что обещают во сне.
«Хотя, как сказать.
Загадал познакомиться с Верой – познакомился.
Загадал денег на ремонт – получил премию.
Притом, что даже сейчас я не верю в гениальность своей статьи, поскольку была она обычной лапшой…
Значит – правда!
И Велиалова метка – она реальна: то исчезает, то проступает, колет и чешется.
Особенно, когда о ней думаю.
Вот и сейчас зачесалась…».
Подошел к зеркалу, одернул футболку: под ключицею проступал темно-синий Крест Беспорядка – реальный, как старое зеркало с ржавыми проплешинами по углам, как прокуренная комната с выцвевшими обоями, как я в зеркале – бледный, истерзанный.
