Батайская архитектура приедается местным жителям, но приезжего некоторые детали могут повергнуть в тяжелое изумление. Котельная с ее огромной кирпичной трубой заметное архитектурное произведение в моем микрорайоне, но то, что ее окружает, не поддается никакому рациональному объяснению. Со всех сторон этот источник коммунального тепла окружен гаражами и гаражиками, сараями и сарайчиками, толпящимися без всякого порядка хаотичной массой на многие сотни метров, перекрывая не только подъезды, но и подходы друг к другу, образуя лабиринты, которые почище любого леса сбивают с толку и долго не выпускают из своих узеньких проходов неместных путников осмелившихся войти в это контейнеро-фанерное безумие.
Дядька Валька в отличие от нас хорошо ориентировался в этом «лесу». Мы, молодые парни все время спотыкались и отставали от пожилого учителя. Он же шел легко и спокойно, явно наслаждаясь смыслом разнообразных надписей украшавших бесконечные стены. Я не знал тогда еще, что большая часть этих надписей имела эзотерическое значение. Меня мучила одышка. Правой рукой пытался успокоить невыносимую боль в боку, левую держал перед собой, чтобы в случае падения опереться и не порезать лицо об осколки бутылок, разбитых миллионами в этих металлических джунглях.
Мы шли должно быть не меньше часа, пока не остановились на относительно чистой и просторной поляне, безнадежно затерянной где-то в самом центре гаражного мира. Всего два узких прохода вели в этот уютный оазис. По одному из них на мягкую вьющуюся травку выползли мы. По-другому, совершенно синхронно, вышли шестеро незнакомых молодых мужчин во главе с моим соседом дядькой Сашкой.
Кое-как кивнув друг другу и пробурчав нечленораздельные приветствия, обе команды повалились на траву и организовали перекрестное болезненное постанывание. И только Валентин Иванович с дядькой Сашкой, словно не было никаких переходов, сели за длинный узкий столик посреди поляны, и стали весело болтать о каких-то кактусах, что показалось мне вполне логичным, в свете утреннего разговора об индейцах, стремящихся попасть в Красную армию.
Стемнело. Где-то за гаражами, казалось в другом мире, одинокая женщина громко ругала скулящую собаку. Здесь, на поляне было как-то по-домашнему уютно. Зажегся яркий фонарь на столбе. На быстро чернеющем небе прорисовались новые звездные миры. Люди постепенно рассаживались по обе стороны стола, причем с одной стороны садились ученики Валентина Ивановича, с другой ребята дядьки Сашки.
