Сеньор Ромеро протер вспотевший лоб и во второй раз набрал гневное, правдивое сообщение своему личному помощнику. После отправки оно тут же снова изменилось на то, которое он прочитал минутой ранее. Но мало того, на экране телефона появилось уведомление, что секретарь уже печатает ему ответ:
«Я очень рад, сеньор Ромеро! Сегодня, около 16.00, буду на месте».
Пальцы чиновника нервно забарабанили по экрану:
«Эдуардо, здесь творится что-то неладное? Куда я, вообще, попал?».
С нажатием кнопки «отправить» сообщение за секунду изменилось:
«Эдуардо, знал бы ты, какие здесь приветливые, заботливые люди! Это что-то! Я всем доволен!»
– Ложь! Издевательство! – закричал сеньор Ромеро, обратив свой бегающий, гневный взгляд к сводчатому потолку спальни. – Вы все мошенники! Я выведу вас на чистую воду!
Мобильный звякнул новым сообщением, которое отправил Эдуардо:
«Марко Ромеро, успокойтесь, вы же знаете, что существует только удобная правда. Все остальное – неудобная ложь…»
– Ч-ч-что? Не понимаю… Немыслимо! Да что здесь происходит!?
Чиновник бегом спустился по лестнице в просторный холл первого этажа и сразу направился к входной двери, которая оказалась заперта. Боясь новой встречи с этими ужасными собаками, которые явно бродили где-то неподалеку, сеньор Ромеро решил остаться у двери – благо через ее закругленное окошко просматривался весь двор. Когда государственный служащий в очередной раз заглянул в окошко, то испуганно дернулся – прямо на длинном крыльце дома, подметая плитку метлой, стояла темнокожая старушка в выцветшей футболке и джинсовом комбинезоне. В ту минуту чиновник был готов сам с собой побиться об заклад, что секунду назад ее на этом месте не было. Он прижался ладонями к двери и окликнул ее – никакой реакции не последовало. Чиновник попробовал еще раз:
– Бабуленька, а бабуленька, ты меня слышишь?
– Слышу, – пожилая женщина даже не посмотрела в его сторону, продолжая меланхолично мести крыльцо метлой. – Не совсем еще глухая…
– Бабуленька, открой – ка эту дверь!
– Еще чего. Некогда мне! О делах думать нужно!
– Послушай, бабуленька, – чиновник нервно облизал пересохшие губы, – просто открой эту дверь и выпусти меня. Для меня это очень важно! Понимаешь?
– Всем нам что-то важно, – старушка по-прежнему не смотрела на Марко Ромеро, продолжая работать метлой. – У меня дел невпроворот. Не мешай.
– Да ты уже как пять минут метешь одно и то же место! Какой в этом смысл?
– Ты в мою работу, сынок, не лезь. Не твоего ума это дело. Вот будет у меня «окошко», тогда я тебя и выслушаю. Может быть, чем смогу – помогу. Месяца через два-три, если не забуду. Ты ходи сюда иногда, напоминай мне…
