Сперва-наперво, я узнал, что дома, помимо меня, ещё был папа – в кои-то веки сегодня у него выходной. Дядя Альберт пропадал где-то на рыбалке – он мог себе это позволить, своё в этой стране он уже отработал. Мама вместе с тётей и своими подругами отправилась на какую-то ярмарку с украинским колоритом. Помнится, она даже пыталась завлечь и меня вместе с ней: «Ощутишь душу страны, в которой мы живём», – сказала она. Тогда, я ответил ей, что это всё равно, что искать настоящую Германию на Октоберфесте. Одна видимость культуры, а под оболочкой… Я отказался так вежливо, как только мог. Хорошо, что она быстро всё поняла. С ней мы говорим теперь чаще по-украински или по-русски. Немецкий, наш родной язык, звучит в нашем доме всё реже – и хорошо, быстрее привыкнем, быстрее забудем, откуда мы родом.
В рекордно короткие сроки, я вышел к Хайдеггеру навстречу, оставив папу одного в доме. Но далеко идти не стал. Зная по какому маршруту он будет идти, я выбрал лавочку поудобнее, сел и с невозмутимым видом стал его дожидаться. Это было нелегко – мои глаза грозились в любую секунду закрыться и погрузить меня в сон. Странное чувство, когда находишься на границе между сном и явью, с трудом отличая одно от другого. В такие минуты погружаешься в себя и перестаёшь замечать всё вокруг. Я пропустил тот момент, когда Хайдеггер подошел ко мне и сел рядом.
– Привет, ты чего такой убитый?
Я взглянул на него сквозь полузакрытые веки. Мой внешний вид должен был говорить куда больше, чем слова. И всё равно, я выдавил из себя ответ:
– Да так, встав из могилы, забыл, что должен привести себя в порядок и выглядеть как живые.
Вскоре, он силой поднял меня с лавки, где я уже собирался прилечь, и потащил меня в сторону дома. Я кивнул консьержке, что незнакомец со мной – свой и мы поднялись на нужный этаж, вошли в квартиру. В коридоре нам повстречался папа, но сразу уразумев, что к чему, он предпочёл сделать вид, что не заметил гостя и поспешно ретировался по каким-то своим выходным делам. Выглядел он как-то странно, обеспокоенно, будто всё утро у него шалят нервы. Я обратил бы на это больше внимания, если бы не усталость, которая даже после продолжительной прогулки, всё ещё напоминала о себе.
В моей комнате он достал обещанное пиво. Со стороны это выглядело вполне безобидно – ну, мало ли, захотелось парню выпить – не в одиночку же. Но зная Хайдеггера, я догадывался, что выпивка в его руках – это всего лишь предлог для чего-то намного большего. Скорее всего, он к нему даже не прикоснётся – так, слегка пригубит. Напитки легче водки, как я понял, для него – просто вода.
