– Да, Павел Матвеевич. Однако я по сей час не понимаю причину Вашего присутствия.
– Оставим это, Владимир. Мы некогда близко дружили, – в знак примирения, Павел протянул руку. Владимир пожал её, не меняясь в лице.
– Пока ты не перешёл на сторону смутьянов-безбожников, – сказал Владимир, намекая на революционно настроенного Николая.
– Я, Володя, никуда не переходил. Но что же мне было делать? Отказаться от единственного сына?
Владимир промолчал, крепче сжав ладонь товарища. По правде сказать, такой ответ друга его вполне устроил, и на месте Павла он бы поступил, наверное, так же. Но он не был на его месте и не до конца понимал состояние, в котором пребывал отец юного Николая, возомнившего себя всесильным борцом за свободу, отвергнутым обществом с устаревшими порядками.
– Я не хотел бы стеснять ни тебя, ни Марину Александровну своим присутствием, поэтому скажу кратко: Николай погиб, – в немолодых глазах Павла появились едва заметные слёзы. Владимир недоверчиво изогнул бровь. – Его последнее письмо предназначалось для Юлии. Я не читал. Прошу, передайте конверт запечатанным. Сегодня мы отправляемся в Пруссию вместе с Алексеем и нашими супругами, дабы проститься с сыном и племянником, – Павел сильно побледнел. – До свидания, Владимир. Я рассчитываю на твою помощь.
Владимир проводил Павла обескураженным взглядом.
***
– Погиб? Вот так новость! – Михаил Владимирович гадко засмеялся, – Вовремя же мы с тобой, Володя, помирились! Когда мы собрались к Юленьке? Послезавтра? – толстяк довольно уселся в кресло.
– Мы ей ни о чём не расскажем, – твёрдо произнёс Владимир, строго посмотрев на брата.
Владимир распечатал письмо. Сзади встал Михаил и взглядом, полным любопытства, заглянул в текст.
– «Ежели случится так, что я умру…» Ха-ха, – писклявым неприятным голосом Михаил зачитал конец послания, – «сожги его».
Владимир дошёл до последней фразы. Он вложил лист обратно в конверт. Мужчина подошёл к разожжённому камину (август выдался достаточно холодным) под усмешки Михаила.
– Да будет так, – с надменным видом Владимир Владимирович бросил письмо в огонь. Бумага загорелась ярким пламенем и через пару секунд превратилась в пепел, навсегда унеся с собой последние слова защищавшего честь сестры Николая.
Конец.
