Николай, выходя из дома, откуда его только что едва не прогнали, желал туда вернуться, чтобы закончить начатое. Он не мог поверить, что так просто отказался от любимой девушки. Разве этому его учили родители? Добиваться до изнеможения; добиваться до тех пор, пока не испробуешь все методы – вот с какими мыслями он шёл к Юле. Неужели он так просто отступил? Неужели так просто отдаст её полусумасшедшему Льву?
По недолгому пути до дома его не покидала идея в сию же минуту отправиться к церкви, где Юлию с родителями дожидалась делегация из её дяди, двоюродных братьев и, конечно, жениха. Но мог ли он нарушить данное обещание? Имел ли право так нагло вторгаться в чужую семью, где его больше не ждут? Он также вспоминал, с каким трепетом впервые дотронулся до Юлиной руки на одном из частых званых обедах в доме её дяди Михаила. В тот год ему было уже шестнадцать, а ей всего двенадцать. В тот день она невероятно беспокоилась о своём ушедшем на войну отце, от которого долгое время нет вестей. Наверное, именно тогда он влюбился в маленькую девочку с большой душой.
Николай не знал, что Юлия была влюблена в него по меньшей мере семь лет. Он даже не догадывался, что одно сказанное замечание по поводу «бессмысленной деятельности уже взрослого Льва» вызовет в десятилетнем ребёнке настолько искренние и долгие чувства.
Он возвращался в поместье «Павловка» с тяжёлым сердцем. Николай и вовсе не предполагал, что Юлия откажется бежать с ним. Её дядя сумел его уверить в том, что семнадцатилетняя девушка без раздумий бросится в неизвестность, оставив все формальности. Михаил также убедил, что поспособствует беспроблемному побегу возлюбленных.
– Он соврал. Он в тот же миг доложил бы Владимиру Владимировичу о нашем решении, – Николай лихорадочно поправил спавшие на лицо длинные волосы – дань парижской революционной моде. – Как же я сразу не догадался, что он хочет театра? Он желал комедии, поставленной на чужой драме! – юноша ударил стену кареты кулаком.
Когда Николай добрался до усадьбы, до начала бракосочетания оставалось ещё около часа. «Нельзя допустить этой свадьбы! Ни в коем разе! Я должен… нет, я обязан что-нибудь предпринять». Но, к сожалению, предпринять он ничего не мог в силу данного Юлии обещания больше не возвращаться.
