***
С мальчиками как-то тоже не очень получилось. Голод гнал Сла̀ва домой, он в последнее время ощущал его внутри себя, а свининой, во всех ее гастрономических изысках, не наедался. А Вовчѝк распалился донельзя за придушение и вывих. Он по наивности считал, что все большие размеры не будут иметь конечной конфигурации, но, увы. Его горло сегодня так зажали ляжками, что вместе с запахами возбуждения он ощутил запахи смерти, а вывих бедра после захвата и вовсе мог закончиться костылями. Вовчѝку было обидно, ибо куда теперь стремиться? Он жаждал воздаяния, рвался жаловаться и размышлял о самых суровых мерах в отношении еще недавно столь желанной барышни. Жаждал, чтобы ее лишили чемпионского звания или коробку выдали ведерного объема, по ней будет в самый раз. Но Сла̀в знал, что Вовчѝк остынет по мере того, как болячки перестанут о себе напоминать.
Они оба думали, что такая сладкая жизнь у них будет продолжаться вечно. Уже скоро, а у Сла̀ва-то точно раньше, все сладкое закончится, он перестанет получать пособие и жрать до помороков, а стоять у него совсем не будет, вернее, нечему будет стоять. Зачеркнув свой последний человеческий контур, он встанет в ряд самой мелкой обслуги демонов. Он будет питаться впроголодь, своим будет видеться чертом в его изначальном обличии, и весь отряд ему подобных станет ему средой обитания. Чертей не жарят и не едят, а Вовчѝка, что обратится свиньей, будут тысячи раз жарить и есть, то ли за местной трапезой под водочку, то ли там, в аду, на вертелах. Но пока их беспокоили еще, как они считали, человеческие проблемы. Хотя, если бы люди были рядом, то не опознали бы в них себе подобных.
Сла̀в скоро получит заслуженный статус, но черти такого уровня в табеле о рангах в царстве Сатаны могли только дерьмо выскребать за демонами, да быть на посылках. А если их закидывали в мир людей, то они кроме как устраивать мелкие пакости и подпорчивать жизнь, ничего более не могли. Черти, как и все вокруг, были бессмертны, но статус их навечно был определен – это мелкая, противная нечисть, которой легионы. Сла̀ву-черту была состряпана роль в готовящихся деяниях хозяина, и до его завершения он будет слоняться вокруг гнезда, а после отправится на постоянное обитание в чертоги ада.
У каждого, даже не знавшего ни имени своего, ни родителей, ни родины, у каждого, кто не был рожден как человек, а был добыт и переработан как сырье, была милость божья в ад явиться в человеческом обличии. А может он заехать туда из своей первой жизни, вида мерзкого людям, с мордой черта, которая была сотворена халявой, бездельем и похотью. Все воскреснут: и праведники, и грешники, только все в разных обликах. Кто в ад отправится в лике человека-мученика, кто – свиньей на вечное поедание, а кто – чертом-прислужником. Вот такой комфорт проживания в вечности.
