Он поднял друга, взвалил его на сутулую спину, обнял его рукою свою шею и потащил через грязную, желтоватую, как зубной налет, плитку, через белую хлипкую дверь по коридору, который ведет из уборной. Он тащил его через весь бар, мимо столиков с оборачивающимися людьми, людьми воющими на них, смеющимися над ними, людьми остервеневшими от хмеля. Он с натугой навалился на массивную дверь, ведущую к широкой лестнице, открывающей путь из бара, путь до голгофы.
*************************************************************************************************************
– Ты живой?
Гулкое эхо разлетелось по просторному подъезду. Два силуэта сидело на сколотых каменных ступеньках среди пятен от чего-то липкого и следов ботинок на этих пятнах. Следы уходили дальше, на лестницу в шесть этажей.
Освежающая уличная морось, видимо, вернула силы рыжему мученику и он уже мог говорить.
– Думаю он мертв, – натужно и несуразно ответил он.
Голос его стал сиповатым и трескучим, а в полутьме было видно, что белки его глаз полностью налились алым, оставив лишь черные точки по центру.
– Чем же они тебя накачали? Твари… – высокие сводчатые потолки съедали отгласы разговора и выплевывали обратно неразборчивые слога – госспо-поди, они те-ебя па-равдда в-Йебб-Аа!ли?
– Закрой рот, дрянь! Никто меня не трР-ах-Хал!
Сутулый силуэт длинноволосого дернулся. Голая лампа, тянущаяся на длинном проводе с потолка лишь чуть задевала их спины светом, но этого хватало чтоб ощутить его удивление.
– Пойдем, я уложу тебя, – длинноволосый взял друга за плечи.
Тот грубо оттолкнул его руки и расхлябисто поднялся.
По подъезду растекся волнами явно обиженный и растерянный голос длинноволосого:
– Лифт тут есть хоть?
Он знал что лифт есть.
Лифт был за поворотом, налево от них.
Обиженный товарищем, он подошел к дверям и с пренебрежением нажал кнопку вызова. Она загорелась красным и была совершенно не похожа на глаза плетущегося к лифту Рыжего обидчика. Его глаза были демонически-красными, полностью залитые, как шарики с кровью. Он подошел к стене возле лифта, оперся на нее вытянутыми руками и опустил голову между ними. В этой позе он напоминал своего сутулого друга.
Лифт спускался туго, с жужжанием и скрипами. Длинноволосый сутулый с местами проседевшей бородкой косился на рыжего, который уперся в стену глубоко дыша.
Жужжание прекратилось и где-то сверху послышался звук раскрывшихся дверей. СКОЛЬКО МОЖНО? Волосатый с нетерпением нажимал горящую кнопку вызова.
