– И тебе того же, придурок.
– Падла, не зли меня. Ублюдок! Дерьмо!
Последние слова одержимого поглотила тишина.
– Дрянь.
Он плюнул в динамик.
Лифт все стоял.
Бесноватый тоже стоял – с закрытыми глазами и напряженным лицом.
– Какое же все это дерьмо! Это невыносимо!
Лампа сверху заверещала. Свет стал прерывистым.
Кабина начала дребезжать.
Со звериным ревом одержимый воспарил к потолку кабины, приглушив собой мигающий свет.
Его нелепо согнуло: голова и ноги были почти перпендикулярны телу из-за тесноты.
Он издавал адские звуки. Перевернутый крест на его груди снова вырезался и начал пульсировать, источая кровь.
Кабина трепыхалась; все в ней звенело.
Из динамика доносилось прерывающееся шипение. Моментами в нем можно было различить голоса и музыку.
Не прекращая вопить, обрисованный огненным светом лампы, он как астероид, с безжалостной силой сиганул на облеванный пол с потолка.
Кабина со скрипом тронулась.
Одержимый лежал на тесном полу, поджав ноги, будто абортированный эмбрион в ослабевшей руке своей матери.
– Что я здесь делаю, сволочь?..
Неожиданно открылись двери лифта. Одержимый ели успел выползти из этого карцера, прежде чем они прощально сомкнулись.
Хоть это и не первый этаж, зато лестница теперь кажется водной горкой.
Выглядя разбитым, бесноватый вяло поплелся вниз.
Крест на груди снова растаял, а кровь на теле будто впиталась кожей.
Мерные шажки по ступеням отскакивали от стен. Всегда полутемный подъезд погружал бесноватого в свой мрак.
– О, привет.
Первый этаж встретил его знакомым лицом. Длинный, в грязных джинсах и старом выцветшем пальто парень вызывал неприязнь. Его рытвенное лицо и бесформенная прическа заставляли думать, что он моется вместе с одеждой в стиральной машинке.
Одержимый поднял на него свой взгляд.
Они оба остановились.
– Выглядишь ты не очень – уместно заметил мальчик-стиральная машинка.
Бесноватый, не ответив, тронулся с места в направлении парадной двери.
Со спины он услышал:
– Стой, подожди.
Рыжий не реагировал и продолжал напряженно идти к двери.
Длинный парень подбежал к нему и схватил за плечо.
– Не хотел при твоем друге спрашивать. Сам понимаешь – рыжий недовольно повернулся.
Ноздри расширились под красными глазами.
– Вижу ты весело ночь провел… – разглядывая одержимого со снисходительным видом сказал парень.
– Я ведь к тебе хорошо отношусь, – лицо парня исказилось в ухмылке. – А ты, кажется, забываешь про мою доброту… Помнишь сколько я раз давал тебе дозняки в долг? Ты только не подумай…
