Охранник спас меня там, в лесу, когда мои ладони полыхали, и я себя чувствовала горящим факелом, так неужели я не смогу помочь ему?
– После укуса догейры никто не выживает, – лишил последней надежды лорд Брайен.
– А вы пробовали? Лечить?
– Дженис, – он впервые назвал меня по имени, но в данный момент это не принесло никакой радости, лишь глухое раздражение. – Я знаю, о чём говорю. И мне, – мужчина запнулся, а после продолжил: – жаль, что так вышло.
– Я… – хотела возразить, и предложить забрать свою жалость и больше никогда не разбрасываться такими словами, но охранник схватил меня за руку, чем вынудил посмотреть на него.
– Возь…ми, – с трудом выталкивая каждый звук, произнёс он, – пись…мо…
И показал на карман в складках плаща.
На глаза навернулись слёзы, и я упрямо покачала головой:
– Я не дам тебе умереть.
По окровавленным губам скользнуло подобие улыбки, и мужчина покачал головой:
– Береги себя…
Слёзы затмили взгляд, и я вытерла глаза тыльной стороной ладони, потом достала из кармана злосчастное письмо. Я не хотела уходить от него, не могла оставить, но чьи-то сильные руки подхватили меня и буквально отволокли в сторону.
Я только и успела увидеть блеснувшее в заходящих лучах солнца лезвие клинка…
– Это бесчеловечно, – прошептала, не найдя в себе сил говорить громко и чётко.
– Это куда человечнее, чем позволить ему мучиться, – лорд Брайен держал меня крепко, не давая свалиться на землю.
Я не разделяла его точку зрения, только в ответ промолчала. Перед глазами то и дело мелькали чёрные всполохи, но я держалась, не позволяя сознанию скатиться в беспросветную тьму.
– Твоя лошадь убежала, придётся ехать со мной, – Ленгро встряхнул меня и отпустил, видимо.
На ногах я устояла, хоть и далось мне это с большим трудом, но возражать и, тем более, цепляться за мужчину не стала.
– Хорошо, – покорно согласилась, мечтая убраться отсюда как можно скорее.
Те, кто выжили, стаскивали тела убитых в одну кучу и обкладывали их найденным хворостом. Я остановилась, не веря своим глазам, но лорд Брайен запрыгнул в седло подведённой лошади и падал руку мне:
– Не смотри, – только и бросил, прежде чем я приняла помощь и оказалась рядом с ним.
Ему легко говорить… А я не могла заставить себя отвернуться.
– Глупая, – припечатал мужчина и тронул поводья.
Глупая… Конечно, глупая…
И только когда лошадь перешла в галоп, я отвернулась, навсегда запомнив эту ужасающую картину.
Странное дело, но сейчас мне было всё равно, что меня придерживают за талию, прижимая непозволительно близко. Та страшная ночь, когда Ленгро под действием какой-то гадости желал надругаться надо мной, померкла, потеряла живые краски. Наверное, потому что ничего непоправимого не случилось, а люди, которые ещё недавно ехали рядом со мной, теперь мертвы. И ничто не в силах исправить это.
