– Конечно, – она тихо усмехнулась и предложила: – Хочешь, я помогу застегнуть?
Осторожно кивнув, отдала медальон и вздрогнула, когда он коснулся тела. Даже сквозь плотную ткань туники почувствовала тепло. Но как такое возможно? Мгновение назад он был холодным, словно до этого не касался матушкиной кожи, а лежал где-то в подвале, на ледяных камнях.
– Всё хорошо, – леди Элизабет успокаивающе погладила меня по голове и развернула к себе, заключив в крепкие объятья. – Дай мне обещание? – тихо, но требовательно попросила она и я безвольно кивнула.
Спустя несколько минут мы спустились в просторный холл. Там нас ждал отец, лорд Брайен и наш сельский священник. На серебряном подносе, который держал отец Аграил, лежали два тонких браслета.
Я запнулась на ровном месте. За всем происходящим упустила из вида тот факт, что свадьба должна состояться. Неважно, какая и неважно, где. Таковы условия договора, о которых мне было известно.
Я остановилась, но отец кивком указал мне место рядом с Ленгро. Подходить к мужчине было страшно, в его потемневших глазах полыхала злость, так и не утихшая с момента нашей последней встречи.
Отец Аграил не стал медлить, точнее лорд Маригор сразу пресёк все попытки хоть как-то облагородить церемонию клятв приношения. А потому уже через пару мгновений на моей руке защёлкнулся браслет, и я послушно, словно покорная зверушка повторила за священником слова клятвы.
Когда раздался второй щелчок и такие же механические слова со стороны лорда Брайена, мне показалось, что в комнате стало на несколько градусов холоднее.
Благо, отец не стал рассыпаться в издевательских поздравлениях. А мама… Она лишь встала рядом со мной, крепко сжав руку в своей ладони.
* * *
Во дворе, который напоминал глухой колодец, стояли лошади. Животные недовольно похрапывали, словно они, так же, как и их хозяева, мечтали покинуть этот негостеприимный замок.
Моё появление встретили тишиной – зловещей и раздражённой. Лорд Брайен уже сидел верхом на чёрном коне. Он даже не посмотрел в мою сторону, но скривился так, будто во дворе вдруг скверно запахло.
Матушка, заметив, как я сжалась, ободряюще сжала руку, которую так и не выпустила из своей ладони. Я посмотрела на неё, прочитав по губам:
– Всё будет хорошо!
Я ей не поверила, но в ответ выдавила слабую улыбку.
Старый конюх Замир вывел кобылу – белоснежную Ласку, и подвёл ко мне. А когда я легко забралась в седло, освободив свою ладонь из стиснутой руки матери, старик с грустью посмотрел на меня, и, не заботясь о том, что его услышат, произнёс:
