Потому что это колдовство | страница 8




Долго сидели – ни разу не повторилась.


Чуть не под утро отложила инструмент, поклонилась хозяину и собралась домой. Живёт совсем рядом, метров пятьдесят от Вовкиного дома.


– Пойду я, ребята. Может, мальцы описались, мало ли чего, да и поздно уже, поспать надо. А ты, Антон Петрович, коли не трудно, проводи меня.


Это она ко мне обращается. Мне аж не по себе стало от имени с отчеством.


– Конечно, провожу. Заодно и курну. Пока слушал тебя, ни одной папироски не выкурил, только теперь понял, что дымку организму не хватает.


Оделись, вышли. Настя меня сразу под руку взяла, прижалась плечом.


Хорошо, приятно, но вместе с тем неловко.


В голове моей победные фанфары звучат, картинки эротического содержания крутятся. Грудь налитая, в неуёмном воображении руку жжёт, губки чувственные сами собой раскрываются. Мечты и грёзы на объёмную повесть, а ведь мне ничего не обещали, даже не намекнули. Юношеские фантазии, мать их ети.


Близости, ой как хочется близости.


С такой заманчивой, совершенно свободной от обязательств перед кем-то красоткой хоть на край света готов переместиться. Короче, сладкая сказка.


Но страшно: несколько романтических неудач на любовном счету уже имелось.


Никто из подружек несостоявшихся всерьёз не осрамил, обидного слова ни разу не сказали, а всё одно боязно. Вдруг снова прокол случится.


Перед такой женщиной совестно будет.


Однако, картинки в голове живые, движутся, напрягаться заставляют.


– Ты бы поцеловал меня, что ли… или не нравлюсь? Мне ведь ласки хочется. Забыла, как мужик к груди прижимает. Вкус поцелуя с табачком ночами снится, дрожь во всём теле пронзает.


Настя взяла меня за руки, в глаза заглядывает. Хоть и темно на улице, но Луна позволяет рассмотреть искорки в глазах. Ноги между тем словно отбойный молоток вибрируют, сердце из груди выпрыгивает наружу.


– Давно это было, – продолжает вдовица, – словно в другой жизни. А всего-то… год с небольшим минуло, как милого моего не стало. У нас ведь замечательная семья  была. Ой, как любила его… любила… да… тебе ни к чему это слушать, только некому больше поплакаться.


Женщина водит рукой по моим волосам, прижимается.


– Я бы и сейчас не решилась тебя позвать. Понравилось, как душевно мой голос слушал. У тебя ведь слёзы в глазах стояли. Хорошего человека сразу видно. Не обижайся на слабость мою девичью: накопилось внутри горечи, обиды… А на кого злиться-то, на медведя? Так мой муженек изрядно их брата покрошил. Может, то ответ был от звериного бога. Никто не знает: есть он, бог, или нет его.