– Стоп, – говорю я себе! – Далеко помчался? Ты, дорогой, о чём думаешь? Это же адюльтер, измена… И дальше что? Допустим, ты вышел из этой ситуации победителем, героем-любовником и… что дальше, зачем, для чего? А семья, а дочь? А девчушка, которую поразила неразрешимая, как ей кажется, жизненная ситуация, как она будет существовать дальше, согрешив, не любя, поддавшись мимолётной романтической ситуации? Сможет ли она себя понять и простить?
Девочка тем временем принялась рассказывать что-то про сказочную любовь и принца на белом коне, о стремительной и экзальтированной любви, урагане эмоций и чувств, накрывшей с головой обоих партнёров, о долгих разговорах ночи напролёт и поразительно щедром на переживания и ощущения единения телесном контакте.
Наверно такой откровенности с её стороны не знали ни мать, ни близкие подружки, а тут такое…
Да ведь это настоящая любовь! И с какой стати она от таких чувств удирает, сломя голову?
Банальное повествование о волшебной любви продолжалось недолго, во всяком случае, я бы рассказал про свою любовь больше и красочней. Но это я.
Попутчица помолчала, снова начала всхлипывать, не удержалась – всплакнула, немного успокоившись, снова принялась вываливать на мою неподготовленную голову историю несостоявшегося, но такого желанного счастья.
В дальнейшем повествовании были боль и ненависть, замешанные на пустоте. Лично я причин случившегося обнаружить не сумел.
Как же быстро одно душевное состояние переходит в другое. А куда подевались мексиканские страсти и клятвы в любви и верности?
Что же этот идиот сумел такого натворить, что она после всего так запросто и стремительно сбежала из вечного рая?
Три часа слушаю собеседницу, ни разу не перебив. Собственно и не понял практически ничего, только чувствовал: ей необходимо выговориться. До основания, до самого донышка, чтобы в душе не осталось ни соринки.
Девочка торопится, тараторит, иногда снова срываясь на слёзы, временами хохочет, как ненормальная и всё время крутит локон волос с правой стороны. Она наматывает его на палец, мусолит во рту, потом закладывает за ухо, смахивает слезу, почти неслышно сморкается в смятый в левой руке платок, извиняется и опять принимается рассказывать.
Её речь я почти не воспринимаю, слушаю на автомате, больше наблюдая за мимикой, нервными движениями очень красивых рук с белоснежной кожей и тонюсенькими аккуратными коготками.
Из повествования понял только одно – девушка страдает, как ей кажется, от неразделённой любви. Во всяком случае, экзальтация свидетельствует об этом.
