Гости засмеялись навзрыд, а Лизавета брови насупонила, смотрит на меня, как на врага народа, чувствует – подкалываю, но виноватой себя не считает. А и правда, чего такого неприличного она сделала, подумаешь – разочек всего и попробовала?
Может и не разочек. Только это уже детали. Незначительные. Вроде как декор, встроенный в однородный рисунок. Один раз, как говорят, не…
Ладно, чего это я разошёлся. Проехали. Мы ведь в разводе. Гулять, так гулять, как говорится, – официант, коржик!
Погода замечательная, гости интересные, стол обильный: чего ещё нужно человеку, чтобы достойно встретить свою старость… Да! До осени ещё дожить нужно.
– Предлагаю тост за наших верных жён, – кричу я. – Где бы мы были, если бы не они? Жены – наше всё: хозяйки, матери, хранительницы очага, любимые… Короче, нам без любимых никак нельзя. Кто, если не они, будет цементировать семейный очаг? За наших жён, которые пожертвовали всем, чтобы мы были счастливы!
Кирилл радостно чмокнул Олю в щёчку, опрокинул стаканчик, закусил.
– Давайте, правда, поиграем. В конце концов, с нас не убудет. Только нужно края обозначить, чтобы за них ни-ни…
– Интересно, как ты этот процесс контролировать собрался. Условия игры предполагают интим, как далеко адюльтер может зайти, только под личной ответственностью. Самоконтроль, преданность и верность, не более того: любишь – не любишь, доверяешь или нет, изменишь или совесть не позволит. Только так.
– Фигня это. Какой к чертям собачьим самоконтроль. Рамки нужно обозначить: шаг влево, шаг вправо – побег.
– Дело ваше. И ещё… Если решите рискнуть пройти такое испытание, нужно сразу определиться и дать слово, понятно, что клятвы нарушают, но всё же: никто потом никому претензий не предъявляет, как бы далеко игра не зашла. И разведку потом не проводить. Как есть, так и есть. Поиграли и забыли. Одним словом, экзамен на зрелость отношений. А лучше давайте потанцуем.
– Можно и потанцевать… заводил-то зачем? Оль, пойдём покрутимся, – недовольно предложил Кирилл.
Снова завели пластинку с медленной романтикой, потушили свет, зажгли свечку. Хорошо!
Я намеренно, соблюдая договорённость, напросился на танец с благоверной, если такой эпитет можно к Лизе теперь приторочить. Теперь уж и не знаю, как её называть: любое сравнение звучит неестественно, как издёвка.
Держимся с ней на расстоянии, не приближаемся ближе полуметра. Измена – штука серьёзная, болезненная. Думаю, ей тоже не просто, тем более, что на уступки я не иду.
