Глина уныло просматривала однообразные видео-сеансы ведьм и колдунов «Смарагда», перед ней лежала стопка видео-кассет. По мнению Эмбрас, Глине следовало учиться приемам работы клиентами. Работа в «Смарагде» шла параллельно со съемками «Битвы магов». За работу Глине платили, а за «Битву магов» платила Эмбрас. Охранник Василёк принес в комнату Глины стопку специальной литературы оккультного направления. Для пущей убедительности Глина должна была хотя бы освоить терминологию и пробежаться «по верхам» различных учений. Через пару недель, после выпуска первой программы на телевидении, Глину планировали допустить к работе в офисе.
Администратор Люда впустила разносчика пиццы, и он вывалил на стол четыре коробки. Молодой человек смущенно озирался по сторонам, видимо, впервые очутившись в таком месте.
– А это правда, что тут судьбу предсказывают? – спросил он.
– Разумеется, – сварливо ответила Люда.
– Ой, а мне можно судьбу предсказать? – смущенно спросил он.
– Как два пальца об асфальт, – хмыкнула Люда, – ты женишься на толстой бабище, она родит троих детей, и ты будешь за копейки всю жизнь горбиться.
Разносчик пиццы покраснел и ретировался, получив деньги за свой заказ.
– Грубо ты с ним, – заметила Глина, открывая коробку.
– На всех ласки не напасешься. Жри давай, пока Эмбрас добрая, – бесцеремонно сказала Люда и взяла себе два кусочка.
Глина медленно жевала, обжигаясь горячим расплавленным сыром. Если бы была ее воля, она бы ела пиццу каждый день, потому что эта волшебная лепешка с сыром и помидорами позволяла на время забыть о том, что вокруг тебя одни уроды. Конечно, ее приятели вышучивали пристрастие Глины к пицце. Но лучше лопать вредную пищу, чем колоть героин, бросала им Глина, и шутки прекращались. Сейчас, жуя очередной кусок, Глина вспомнила, как однажды она с Берестом в только что открывшейся пиццерии «Спартака» ела итальянскую пиццу из тонкого теста с какими-то морепродуктами, похожими на жирных гусениц. Настроение испортилось. В воспоминаниях Глины Берест расплывался, она уже не помнила его лица. А летящий в неё нож Матроса видела, стоило только закрыть глаза. Шмурдяк считал, что Глина отвела от себя беду и навлекла ее на Береста, потому и постарался побыстрее избавиться от девчонки, заключив нехитрую сделку с Веревкиной, а того жабеныша с родинкой на подбородке отшил.
И теперь Глина заедала пиццей стресс от общения с уродами в офисе «Смарагда», а единственный человек, которому была она небезразлична, лежал на Еврейском кладбище. Стараясь отогнать неприятные воспоминания, Глина стала оглядываться по сторонам. Её взгляд зацепился за смуглого молодого мужчину с длинным носом и черными патлами, заправленными за уши. Без особых церемоний он сел за низкий столик и стал энергично поглощать один кусок пиццы за другим. Кадык на худой ястребиной шее ходил вверх-вниз. Рядом толкались Зита и Гита. Над ними всегда подшучивали, так как женщины всерьез считали себя потомками индийских йогов. Зита и Гита набрали еды и ушли, сославшись на занятость. Глину развеселила мысль о том, что они рассказывают дома? «Ах, как я устала, милый, сегодня снова предсказывала войны и разрушения!» Или: «Я сделала три прогноза на бесплодие и сняла с семи женщин порчу, можно ты приготовишь ужин сам?»
