Закричав во весь голос, мальчишка выбежал из комнаты, не закрыв за собой дверь, но упал в обморок в лужу разлитой им воды с дольками лимона.
***
Тим очень хорошо помнил, как рассеялось волшебство после смерти бабушки. Прежде всего, расплылись рисунки на обоях, их причудливые линии больше не сплетались в узоры. Сами обои повисли клочками. Стало заметно, что лепнина вокруг люстры на высоченном потолке потрескалась и местами обрушилась. Особенно веселил дядьку Тима амур со стрелой, потерявший нос и причинное место. Плинтусы отстали от стен и появились широченные щели, удивительно, что оттуда вместе с тараканами не лезли крысы. Фенькины в ужасе взирали на разоренную комнату и решили сделать в ней ремонт.
Не спрашивая мнения отпрыска, Фенькины стали растягивать мебель и безделушки по скупкам, и уже через неделю в комнате было пусто. Сколько ни просил Тим оставить после бабушки оттоманку, секретер, они отмахивались или кричали на сына. Все приметы его прошлой привычной жизни уходили с молотка.
Однажды Тим проследил, куда отец понес последний картонный ящик вещами. Неподалеку на был антикварный магазин «Советский антиквар на Литейном». Тим бесстрашно вошел за отцом. Тренькнул дверной колокольчик, подвешенный над входом. Пожилой антиквар в черном бархатном пиджаке задумчиво рассматривал содержимое коробки. Он бросил косой взгляд из-под очков на вошедшего мальчика.
– Товарищ Фенькин, – растягивая гласные сказал антиквар, обращаясь к отцу Тима, – ваши вещицы ничего не стоят, потому что вы не можете подтвердить их происхождение.
– Что же мне, Аркадий Аркадьевич, паспорт на каждую шкатулку или куклу надо иметь? – возмущался отец Тима.
– Разумеется, – улыбнулся антиквар, – в противном случае нужна оценка и экспертиза подлинности, а это займет время.
– Сколько же вы можете дать за всю коробку без оценки и прочей волокиты? – недоверчиво спросил отец Тима.
Антиквар наклонил голову на бок и с интересом посмотрел не на Фенькина, а на мальчика.
– Вы хотите что-то сказать мне, молодой человек?
– Не вам, – невежливо сказал Тим, и, дергая отца за рукав, попросил тихо, – не продавай, это же бабушки Зины вещи, оставь их мне.
Отец с досадой оттолкнул руку мальчика и снова повернулся к антиквару.
– Так сколько? – спросил он.
– Триста пятьдесят рублей, – сказал антиквар непреклонно, положив ладонь на крышку коробки.
Фенькин прикинул, это равнялось двум его зарплатам на «Арсенале», недурно.
Тим посмотрел на антиквара огромными, полными слез глазами, и старик наклонился к нему.
