Купцов включил видео-съемку последнего разговора Глины и Софьи. Оржицкий смотреть не захотел, он гримасничал и отворачивался.
– Вас упоминают, Тимофей Алексеевич, – закурил следователь, помахав длинной спичкой, чтобы ее потушить и бросил прямо на грязный пол в кабинете.
– Мало ли, упоминают, – пробормотал Оржицкий.
– Почему вы развелись с Максимовой и сошлись с Переверзевой?
– Да что за бред! Между этими событиями прошло столько лет, как можно связывать их?
– Тут вопросы задаю я.
– Я не буду на них отвечать, это моя личная жизнь. И вы не имеете право лезть в нее и мою койку.
– Я направлю вас на психиатрическую экспертизу. Это стандартная процедура, ее проходят все подозреваемые по делам об убийствах. Вам нужен адвокат по назначению, или вы сами пригласите себе защитника?
Оржицкий молчал, и его отвели в камеру подумать.
Через неделю он уже находился в «Божьей пчеле», в соседней комнате с Гомоном. Стационарная психиатрическая экспертиза могла проводиться в течение трех месяцев, этот срок Оржицкий запомнил, бегло прочитав постановление следователя.
***
Отныне Глина умела летать. Раз она пчела, то радость полета должна быть ей доступна! Преступление думать иначе и ограничивать себя. Как было бы хорошо лететь над лугом, не знающим первого сенокоса, над просторами поля ржи с васильками и разнотравьем вперемешку. Лететь, зорко видя не синие и белые капли на желтом холсте, а каждый лепесток и каждый стебель. Кружить над сорванным полевым букетом, который небрежно воткнули в стеклянную банку, водрузив ее на деревянный стол под сенью отцветших вишен.
Длинными косыми лучами света пронизана комната, и пчела Глина приземлилась на бумажный цветок, украшающий темную икону святых Зосимы и Савватия, покровителей пчеловодов.
– Вот это да! – восхищенно сказала Глина, крутнувшись на одной ноге так, что волосы разлетелись облаком.
– Восторг, – одобрила Вторая.
– Что вы видели? – спросила Глина.
– Ты на несколько минут зависла над полом, – с радостной улыбкой сообщила Первая, – это называется левитация, потом немного продвинулась вбок. К окну, потом вернулась на место. Это недолго было, несколько секунд.
– Главное не то, что мы видели, а что ты видела?
– Я была пчелой, вернее, мне так казалось.
– А что ты сделала для того, чтобы стать пчелой? – спросила Вторая, улыбаясь своей доброй и лукавой улыбкой.
– Не знаю, – Глина села на лавку и засмеялась, – просто я захотела полететь, взвиться вверх. Я зажмурила глаза и подняла руки.
