Он в большей степени напоминал маму, чем я. Только она была брюнеткой.
Мне досталась сомнительная роль быть похожим на отца...Хорошо хоть не характером! Хоть в чем-то плюс от сущности омеги - я никогда не стану такой властной сволочью как он.
В просторной столовой, которая на время совета превращалась в зал переговоров, за большим овальным столом сидели старейшины. Никто и никогда не видел их лиц, длинные мантии с глубоким капюшоном, накинутым на голову, позволяли разглядеть лишь бескровные губы у всех как на подбор. И еще голоса...Скрипучие, старческие, когда я был помладше они меня пугали до жути, а сейчас я просто равнодушно скользил взглядом с одного оборотня на другого и не испытывал никаких эмоций.
Даже былое любопытство увидеть их лица прошло...Я просто вырос и перестал быть наивным мальчишкой, который еще верит в справедливость на этом свете.
Отец сидел во главе стола и нервно постукивал пальцами, ожидая когда все займут свои места и совет наконец-то начнется.
Мы с Каем прошли вдоль стульев, обтянутых черным бархатом и встали как обычно - я по правую руку от Марка, брат по левую.
-Все в сборе... - многозначительно проскрипел один из старейшин, так что отец вздрогнул от его голоса.
Я только сейчас обратил внимание, что он слишком нервный, намного больше, чем обычно. Неужели случилось что-то особенное, что смогло вывести из равновесия самого Альфу?
-Да, - отец нервно передернул плечами и прокашлялся. - Я бы хотел сделать объявление...
Неуверенность сквозила в его голосе и я уже стал подозревать неладное, как Марк продолжил:
-С этого дня моим наследником становится Кай...
Я сцепил зубы, стараясь не сорваться.
Нет, мне в сущности все равно, если меня сместят со столь сомнительного поста наследника, но Кай...Он же просто сломает его, теперь уже официальны пытаясь перекроить под себя!
-Исключено! - насмешливо бросил один из старейшин.
Этот голос показался мне едва знакомым. Я внимательно присмотрелся к мужчине, желая разглядеть больше, чем позволял балахон, но попытка оказалась тщетной.
-Почему?! - громыхнул отец и подорвался со стула.
Его грудь высоко вздымалась, как часто бывало перед оборотом, так что я, опасаясь его необдуманных действий, сделал шаг вперед и положил руку ему на плечо.
Марк удивленно замер, а потом резко обернулся.
В его глазах полыхала бездна злости и едва заметный отголосок чего-то еще. Понять я не успел. Отец вывернул мою руку до хруста и прошипел в лицо:
