Самое странное, что из всего вышеперечисленного меня волновал только один вопрос: откуда в нашей квартире щенок?! Вчера ж не было! И почему кофе в чашке заканчивается быстрее, чем я успеваю проснуться?
— Натка, где мои штаны?!
А ещё стоит пополнить стратегический запас травяного чая. Впереди экзамены ж. Это у меня нервы крепкие, а у братцев отсутствуют за ненадобностью, но учителей, чует моё сердце, отпаивать не раз придётся. И не два.
— Джинсы мне, джинсы! Айш, Натка!
И порошок поменять надо бы. Кажется, на несравненную «Досю» у нашей безумной семейки аллергия. Уж больно часто мелкие стали чесаться после того, как постираешь их вещи. Опять же, порошок сменить проще, чем потом тратиться на супрастин…
— Не хочу! Не бу-у-ду-у… Не пойду!
Скулёж в туалете стал просто нестерпимым. Вздохнув, я допила основательно остывший кофе, дожевала припрятанную от вечно голодных родственников вафельку и решительно встала, намереваясь проверить, что ж там зверь такой сантехнику мне портит.
— Натка, харе Вия изображать, всё равно нифига не похожа! И вообще… Где мои конспекты, ироды?!
— И такая дребедень каждый день… — доверительно сообщила, раскрыв дверь в туалет и разглядывая спрятанного там щенка. Пушистый красавец, дымчатой окраски с чёрно-белыми пятнами, смахивал на смесь лайки и то ли овчара, то ли ещё какой фигни. Он активно вилял хвостом-колечком, повизгивал от нетерпения, пытался полизать-покусать мои пальцы и старательно обходил напрудяханную на полу лужу. Милота, что ни говори. — Мда… Ну и что с тобой делать-то, чудушка? С теми, кто тебя притащил, понятно что. А с тобой?
Щенок предсказуемо ничего не сказал, да и вопрос, собственно, был риторическим. Так что, подхватив мальца под круглое, мягкое пузико, я бросила в лужу тряпку и занялась более насущными делами. В смысле, отправилась воплощать в жизнь главный принцип каждого, уважающего себя патологоанатома.
«Расчленяй и властвуй!» И никак иначе!
На то, чтобы проинспектировать сборы, угомонить банду и прочитать профилактические нотации хватило пяти минут и трёх подзатыльников. Четвёртый успел увернуться до того, как его затылок встретился с моей тяжёлой рукой, зато огрёб по уху и надулся. Ещё меньше времени занял спор на тему щенка и тут уже мне пришлось сдаваться на милость умоляющих взглядов мелких и жалобного поскуливания того самого щенка, активно лизавшего мне щёки и подбородок, вертясь ужом в крепкой хватке. А после, когда страшные кары были озвучены, повинности распределены, а будильник жалобно тренькнул пятым по счёту оповещением, домочадцы зачарованно наблюдали за моими прыжками между ванной, кухней и комнатой. Попутно внимания местами непечатному монологу, приправленному обещаниями выпороть-таки паршивцев, если они, засранцы, хоть что-то из моей речи вздумают повторить в школе!
