Мирно гудел поезд, слышно было, как кто-то прошагал по вагону, раздался громкий чих. Тусклый утренний свет робко, из-за туч, освещал купе, где спали три подростка: бритый под ноль мальчишка довольно опасного вида, высокий, оттого не помещавшийся на койку, черноволосый парень, плотно закутанный в одеяло, и худенький, даже болезненный на вид мальчик, уткнувшийся головой в угол и тихо посапывавший. Всем было лет шестнадцать – семнадцать.
Первым проснулся бритый. Как-то дико оглядев все вокруг и поежившись, он протер глаза, сел на край койки и свесил ноги. Сладко зевнув, мальчик принялся одеваться. Он натянул джинсы и аккуратно подогнул их края, надел спортивную футболку, тихо спустился, чтобы не разбудить друзей, и обулся в высокие кожаные ботинки. Выйдя из купе, он уставился в окно, мысли его еще не пришли в порядок после сна. Мальчик зевнул и опять не-то со страхом, не-то с удивлением оглядел все вокруг, странно улыбнувшись. «Нет, все правда, я здесь», – подумал парень и снова уставился в окно. Перед его взглядом проносились серо-коричневые поля, кое-где еще припорошенные снегом, черные леса и маленькие невзрачные деревеньки. Природа словно замерла, приготовившись сделать рывок из зимнего оцепенения к весеннему оживлению.
Из соседнего купе вышел человек. Мальчик видел его уже, когда садился на поезд. Опухшее со сна его лицо выглядело болезненно. Нездоровый цвет кожи выдавал в нем работника металлургического или химического предприятия. Он увидел мальчика и кивнул ему, ничего не говоря. Мальчик кивнул в ответ. Человек открыл форточку и закурил. После первой затяжки мужчина сильно закашлялся, его лицо стало красным, тело согнуло судорогой. Он уронил сигарету на пол. Приступ продолжался с минуту. Мальчик подбежал к нему, но мужчина отмахнулся и сказал что-то нечленораздельное. Он оперся рукой в стенку и начал глубоко вдыхать воздух.
