Качалов довольно долго шел к метро не обращая внимание на, направленные в его сторону, удивленные взгляды прохожих. По дороге к метро он сначала немного успокоился, но потом, вспомнил крики девушки, на чердаке защищавшей его от расстрела. «А что было бы если б я не взял эту девчонку на чердак?», – подумал Качалов и даже представил себя, лежащим рядом с теми убитыми милиционерами. Его вновь охватил ужас, не покидавший до самой площади Белорусского вокзала.
Подойдя к площади, он увидел на противоположной ее стороне старообрядческий храм, перекрестился, глядя в его сторону и направился к подземке.
На входе в метро его задержали милиционеры. Оказалось, что он был, что называется, с ног до головы испачкан голубиным пометом, на шее и затылке были запекшиеся следы крови. Видок был тот еще.
Милиционеры проверили не пьян ли он, попросили документы. Потом куда-то позвонили, проверяя не числится ли тот в розыске, и отпустили домой, предварительно позволив вымыть лицо в служебном умывальнике.
Когда Качалов сел в вагон и немного успокоился, он почувствовал запах голубиного помета и обратил внимание на косые взгляды соседей по вагону. Потом вспомнил, что у него в кармане куча денег, которые он собирался заплатить за размещение рекламного объявления и посетовал на то, что не поехал на такси.
Ехать было еще прилично и на стации «Автозаводская» он вышел, взял такси и через пятнадцать минут был дома.
Только войдя в квартиру Качалов почувствовал себя в полной безопасности, до него стал доходить весь абсурд произошедшего с ним, еще раз он всем своим нутром ощутил, что это мог быть последний день его жизни. Не снимая грязной одежды, он зашел в комнату, включил телевизор и сел на диван, надеясь хоть чем-то отвлечься от наводивших ужас воспоминаний сегодняшнего дня.
Но абсурд не собирался его так просто отпускать. По телевизору выступал Е. Гайдар, тогдашний вице-премьер Российского Правительства, призывая неравнодушных граждан на баррикады для защиты демократии. Качалов, вдруг, представил себя, всего измазанного в голубином помете, на баррикаде в образе героя. Это вызвало у него истерический хохот.
Когда приступ хохота закончился он даже не стал досматривать обращение борца за демократию, понимая, что иначе абсурд сегодняшнего дня для него ничем хорошим не закончится и, выключив телевизор, пошел приводить себя в порядок.
Оставив чистку грязной одежды на потом, Качалов принял душ, надел все чистое и выпил сто граммов водки не закусывая. Через некоторое время, водка подействовала и напряжение спало.
