Но лишь пока с отдалённой целью личной деталью Юсупов желал поделиться по совету его матери, по вопросу своей супруги. Без откровенного желания он пришёл в обитель друга царствующей семьи.
– Есть конфеты, Григорий Ефимович, – показал гость коробку.
Он обрадовал хозяина квартиры. Распутин призвал прислужника, находившегося в другой комнате, принять гостя. На звук в прихожую вышла Матрёна, она поздоровалась с князем. Феликс Юсупов только сейчас узнал, что есть настоящая деревенская деваха, здорова, кругла лицом и в теле, и с говором, в отличие от городской речи. Феликс позже не раз делился мнением со своими друзьями о встреченной им девице. В комнате, где спал и принимал гостей Распутин, было обыденно, не богато и не бедно, но витал запах какой-то тоски, и здесь хотелось скорей напиться, чем вести разговоры и распивать чай, что располагало к общению по поводу его личности.
Юсупов присел на указанный стул, кося взгляд на не застланную одеялом кровать и мятую подушку. Он почувствовал неудобность, что отнял человека от его отдыха мыслей.
– Матрёна, голубушка, будешь с нами чайку? – выкрикнул Распутин в открытую дверь, обращаясь к дочери.
С той стороны отказали, Распутин закрыл дверь и накинулся на коробку с конфетами.
– С ликёром аль так? Просто начинка? – спросил он с улыбкой в лицо князя.
– С ликёром, как вы любите. Матушка прикупила, – сказал Юсупов.
– О! Будь здорова, барыня-матушка Зинаида Николаевна, – так ласково Распутин называл мать князя.
– Передам.
Распутин, заглотнув конфету, раскинулся на кровати, словно постороннего и не было.
– Ирина, жена моя, после рождения первенца стала жаловаться на здоровье да второй раз не беременеет, – начал издали Юсупов.
– Хм, – задумался Распутин, глядя в потолок, сейчас в нём не угадывалось той суровости во взгляде осмысленного паломника.
– По совету матушки прибыл я сюда. Григорий Ефимович, говорит, поможет, – сказал князь.
Распутин молчал, но молчание длилось недолго. Он вскочил с кровати. Подошёл к юноше, провёл ладонью по его голове.
– Печалишься, маленький? – с улыбкой во взгляде спросил мужчина.
Князь не знал, что ответить: бестактность, необоснованность поведения Распутина вызывала в нём неопределённость. Распутин выпрямился.
– Будет всё хорошо, мой дорогой. Но… надо повидаться с Ириной, – квартиросъёмщик подошёл, словно его мысли были совсем о другом, к комоду, на верху которого был заварной чайник.
– Чайку? – спросил он.
Юсупов отказался. В этот момент Григорий оценил ситуацию, стал вдруг серьёзен.
