Пообщавшись с духом маэстро, так сказать, на рабочем месте, очарованный пассажир второй раз за день спустился в неказистое подземелье. Звучало римское метро красивее, чем выглядело.
– Проссима фермата – Термини. Ушита лато дестро.6
На этом месте очарованный пассажир пересел на другую линию и вернулся к уже знакомому Колоссу. А оттуда ломанулся – по–другому и не сказать – на северо-запад. И вновь очарованного пассажира сопровождал дух Феллини. И даже указывал, вселяясь в надёжную бумажную карту, когда и на какую улицу повернуть. Почему дух Феллини был так заинтересован в правильном пути? Да потому что вёл он очарованного пассажира к собственному дому! И провёл в итоге замысловатым путём: мимо форума Нервы, который прозвали «Переходным», рядом с рынком Траяна, через маленькую джелатерию и Квиринальскую площадь, рядом с тем самым фонтаном Треви, где танцевали Марчелло и Сильвия в «Сладкой жизни», близ дома Гоголя на вия Систина и по Испанской лестнице, что грела бесчисленные пятые точки туристов.
На тихой и уютной вия Маргутта, которую украшали синеватые соцветия глициний, небольшой питьевой фонтан и толстый кот на витрине то ли магазинчика, то ли частной галереи, притаился дом под номером сто десять, где жили Федерико и Джульетта. Оставив очарованного пассажира, дух маэстро вернулся домой как раз к обеду. Очарованному же пассажиру топливом ещё служил маленький – по-итальянски маленький, обильным содержимым которого можно было обляпаться с ног до головы – стаканчик джелато с карамелью. С нисколько не убавившимися за время путешествия силами очарованный странник отправился к большому зелёному сердцу Рима – вилле Боргезе. Блуждать там среди магнолий, платанов и, разумеется, неизменных пиний, а также скульптур и затейливых сооружений с орлами и вивернами, можно было целыми днями. Но очарованный пассажир был стеснён во времени и потому избрал для себя конкретный пункт назначения и кратчайший маршрут к нему.
Это был уютный и красивый Биопарк. Кто только не резвился там под ласковым вечерним солнышком среди буйной весенней зелени! Нескладные «патагонские зайцы», или мара, чудаковатые кондоры и грифы, любопытные тюлени-тевяки с длинными собачьими мордами, солнцепоклонники-лемуры, умилительные карликовые бегемоты. Ухали кольчатые горлицы, перебирали пёрышки цапли, ибисы и аисты всех мастей, млели под солнцем растрёпанные пеликаны, важно вышагивали мудрые рогатые вороны. Лениво озирались по сторонам тигр и слониха, мирно спали волки – возможно, потомки той самой волчицы, что вскормила Ромула и Рема…бродили туда-сюда леопард и львица, самозабвенно купался в пыли страус. Там и сям прогуливались павлины, сотрясая время от времени воздух неблагозвучными воплями. Опять вспомнился Феллини: «У графа павлин улетел!»
