Несерьезные заметки о Вьетнаме | страница 10

Отсюда мы отправились на местный рынок, где воочию увидели то, что до этого созерцали лишь на фотографиях в журналах с рассказами об Азии: умопомрачительных старух в разноцветном национальном платье, сидящих на корточках подле своего товара, – они жевали бетель, смешанный с известью, и что-то шептали своими ярко-красными карминовыми губами; огромные вороха свежей зелени в коробах и просто сваленные в кучу на газетах; расставленные на полу плетеные блюда с ракушками, омарами, креветками (источающими, к слову сказать, невероятный смрад – в такою-то жару).

Покидая деревню, мы миновали крытый деревянный мост, что был перекинут через речушку, поросшую цветками лотоса. Мостик этот был местом, где с утра до ночи тусовались местные старушки – трогательные создания со сморщенными лицами, похожими на мордочки забавных зверьков.

Нас подвели к элегантной пожилой даме в атласном розовом костюме: она сидела на скамье в гордом одиночестве, поджав под себя ноги и выставив вперед аристократическую руку с изящными, длинными пальцами и ухоженными ногтями. «Это местная достопримечательность, – шепнула мне переводчица Зоя, – ее здесь называют француженкой. Можешь с ней поговорить».

Я подошел к даме и спросил по-французски, как ее зовут. Она окинула меня загадочным взглядом, улыбнулась и сказала: A tout à l'heure! («До встречи!»). Потом произнесла эту фразу еще раз и закрыла глаза. Когда в конце моста я случайно обернулся, то увидел, что старушка с улыбкой смотрит нам вслед, а губы ее непрестанно повторяют слова французского прощания.

Еще совсем недавно во Вьетнаме жила туча императоров, сменявшихся с баснословной скоростью. Нет, они не убивали и не травили друг друга, подобно европейским королям, скорее, вели какой-то нецелесообразный образ жизни, противоречащий принципам долголетия.

Во-первых, в самую сильную жару не снимали тяжеленных императорских сапог, многослойных шелковых платьев и пятикилограммовой шапочки владыки всея Вьетнама, – а иначе кто бы поверил, что они императоры?

Во-вторых, никакой бодрящей общественно-полезной деятельностью не занимались, ну разве что иногда воевали вместо физкультуры и спорта. Дни напролет они писали стихи в честь себя любимых и заставляли трудовой люд выдалбливать плоды своего словесного эксгибиционизма на высоченных стелах в дворцовых парках; печально удили мелкую рыбешку, сидя в тени на берегу уединенного пруда, и без конца строгали наследников, коих у некоторых правителей было аж по тринадцать голов. На жаре без кондиционеров такая деятельность самым пагубным образом сказывалась на их хрупкой сердечно-сосудистой системе.