После завтрака дымка ещё больше развеялась. И турнир решили проводить не в помещении, как планировали сначала, а на улице.
− Всего три команды в младшей группе – сказала с презрением Влада, с угрозой глядя на Марину. У Марины настроение стало ещё лучше: так ей, этой Владе, и надо. Гена с ней, с Мариной, теперь дружит! А Лапшой с утра на зарядке назвал просто по привычке.
Марина с тщательно скрываемым торжеством, чрезмерно серьёзно тащила жребий с двумя капитанами других команд. По жеребьёвке выпало играть сначала с местными, потом со второй командой, из области. Если они две игры проигрывают, то вылетают сегодня с третьим местом. Завтра – только финал.
Марина пошла к трибунам. На каменных трибунах стадиона (Настя сказала, что они напоминают развалины древнегреческого храма), сидели старшие девочки, ожидали своего вердикта – Вика тоже тянула жребий. Елена Валерьевна теперь говорила с Мариной как с равной.
− Старших-то пять команд. Пока они разминаются, вы играете свои двадцать минут>4.
− А мальчики? – спросила Влада как бы ненавязчиво, как бы между прочим, но чтобы Марина поняла, почувствовала, что она, Влада, не отдаст Гену.
− Мальчики после обеда.
− Нууу…
− Владислава! Ну сколько можно-то? – стала ругаться Елена Валерьевна. Марина любовалась тренером: она ещё больше похорошела здесь, в этот смог. Тоже загорела, скулы ещё больше выделялись на овальном правильном лице. – Сколько можно: Анжела исстрадалась, ты всё не успокоишься. Я, честно говоря, рада, что Гена за Любушкиной бегать начал. Страдай теперь как Анжела, это лучше, чем загул.
− Да ну, − прогундосила Влада. – И ничего он за Лапшой не ухаживает.
− Она у нас не Лапша, она у нас уже храбрый боец. Капитан!
− Да ну, − сказала Влада. – Они вообще мелкую травят: вы видели, Елена Валерьевна, у мелкой синяки на ногах.
Марина окаменела как те трибуны, которые как греческие.
− Да ты что? – Елена Валерьевна вся встрепенулась, напряглась. Хорошо, что Елена Валерьевна не смотрела на Марину. Елена Валерьевна уставилась на Владу. Она пыталась понять: правда это или нет. Марина это поняла и ожила. Если бы Вика спалила Марину, тогда бы Елена Валерьевна сразу на неё накинулась – Вика врать не стнет. А Влада… Вполне себе из ревности может гнать.
− Ну, − кивнула Влада. – Помните, мелкая, ещё костюм снимать не хотела?
− Не помню, − озадаченно, сосредоточенно, как бы пролистывая в мозгу прошлые дни, произнесла Елена Валерьевна, и тут пришла в себя, накинулась на Марину: − Любушкина! Это правда?
