– Снимай щит в крыле, будем искать течь!
– Тьфу, тысячу шурупов надо открутить! – встретил я без энтузиазма его слова.
– Ага. Ты начинай, а я чуток перекурю…
Сняв щит, мы увидели, что резина вокруг бака набухла. Наш диагноз точен: бак пробит, бензин пока скапливается в резиновом мешке. А мы уже осмотрели моторы, заправили машину горючим, в общем, порядком устали и заканчивали работу. И вот теперь предстоит вызывать бензозаправщик, сливать из баков бензин, не выливать же горючее на снег, затем надо было вытаскивать бак из-под крыла и ставить новый. Вот подвалило работенки! А мы-то думали вскоре вернуться в казарму и уже отпустили механика и моториста.
– Еще неизвестно, есть ли на складе новый бак, – сказал Бельский. – Я пойду посмотрю, а ты отворачивай штуцера, готовь бак к демонтажу.
И Бельский скрылся в сумерках. Я ему позавидовал – он мог согреться в ходьбе. А я остался на лютом морозе. Сильный ветер предвещал пургу. Размонтировать гораздо легче, чем собирать. Когда Бельский вернулся, мы легко сняли бак, а вот новый ставили до полуночи. Проклятые штуцера не хотели завинчиваться. Два ввернули, а другие не пошли. Пришлось начинать все сначала. Мы разобрали все, что уже смонтировали, вытащили новый бак из крыла, опустили на снег и стали «прогонять» штуцера. Затем снова ставили бак на место. И так три раза. Намучились до чертиков. Распухшие от мороза пальцы не сгибались, и мы с превеликим трудом навинчивали самые обыкновенные гайки крепления. Бензозаправщик, в который мы слили бензин, вернулся в точно назначенное время, чтобы снова заправить самолет. Но мы не уложились, приказали ему приехать еще раз. Наконец к полуночи работу закончили.
Шагая сквозь пургу к гарнизонной столовой, мы окончательно выбились из сил. Весь день с раннего утра ничего не ели. В полуночный час в столовке никого не было, кроме дневального, который предложил нам кастрюлю компота и буханку черного хлеба. Едва успели сесть за стол, как началась воздушная тревога. Усталые, разморенные теплом и едой, мы и не собирались покидать уютную столовую. Но одновременно с воздушной тревогой загромыхали разрывы тяжелых фугасных бомб. Фашисты развесили осветительные бомбы и легко выбирали мишени.
Еще днем мы обратили внимание на группу новеньких МиГов, приземлившихся на аэродроме. Их перегоняли на Ленинградский фронт, но некоторые остались, возможно, из-за неисправностей. Днем над аэродромом пролетел немецкий воздушный разведчик. Оставляя на большой высоте белый след, он был отчетливо виден, но успел удрать от погони наших истребителей.
