Он, достал небольшой листок, завернутый в платок из внутреннего кармана, и стал читать: "и никто ничего из имения своего не называл своим, но все у них было общее" (Деян.4:32,2:44).
– Вот для этого, нынешняя власть использует написанное в Писании! Якобы надо всех насильно сделать равными! А сами сабя они хотять поставить вместо Бога! Что, мол, того, они, это все сделали, а не Бог, наш! Понял, что они хотять?! Они какого -то преступника, который с ссылок не вылазил (не вылезал), потом в Германию сбежал, а оттель (оттуда), у Швецарию (Швейцарию). Его к нам в пломбированном вагоне отправили. Вроде, он за главного у этой власти!
– Господи, Господи! Что ж будеть -то?! – взыла пожилая женщина, нанося на себя крестные знамения.
– Ну –ка! Будя (хватит) вам, пустыми разговорами заниматься! – перебил их беседу третий казак. – Спать уже пора, а вы все никак не угомонитесь. Лучше меньше трепитесь языком, а то запугали человека! – махнул он головой в сторону пожилой казачки, – хозяйка, не слухай (слушай) их! Они много чего на фронте понабрались! Скажи лучше, где нам разрешишь ночевать? Нынче (сейчас) тепло, может мы в стогу сена, у вас тут, во дворе ляжем?
– Да ложитесь, милые, – мягко произнесла старушка, – только в лес, ночью не ходите! Говорят там, леший появился! И все хто к нему приходят, те исчезают безвестно! Так что будьте осторожнее!
– Ничего мать, – продолжал говорить третий, – мы, так по дому соскучились, что нам любое море по колено и горы по плечу! А ты говоришь, леший!
– Я бы вас в хате положила, та некуда и положить. В хате мы с дедом, семеро внучат, две снохи, та дочка. Повезло нам с парнями. Вон внуков сколько, и все парни. Парней своих пожанили (поженили), а младшая, таперь (теперь) вот, своего ждеть своего. Как дождется, свадьбу сыграем. Там, ничего не слыхать, когда домой то всех распустят?
– Скоро, мать!
– Ну, ложитесь милые! С Богом!
Как бывает у нас летом, когда наступает темная южная ночь, небо заливается тысячами, а может даже и миллионами звезд. Четко видны туманности и млечный путь, а луна, как яркий фонарь, освещает все в округе. Свежий воздух, приятное тепло, запах сена, пение сверчков, стрекотание цикад, погрузило в глубокий сон усталых от дальней дороги станичников.
Но,вдруг…
– Эй, Петро! Петро! Слышишь ты, Петро? – глубокой ночью, будя своего товарища, испугано, говорил первый казак. – Петро, глянь!
– Ну чего табе (тебе)? – пробормотал сквозь сон, его товарищ.
