– Прости?! – ошарашенно вылупила глаза Йонг. – Бабушка Мэй? Она же живёт в богом позабытой деревушке за тысячу километров отсюда!
– Именно. И она очень соскучилась по своей любимой внучке, – перебил возмущения дочери отец. – Беспокоиться не о чем, там много ребят твоего возраста. Заведёшь себе подруг, нагуляешься вдоволь. Ну и поможешь бабушке Мэй с её домашними делами.
– Я. Никуда. Не. Поеду, – упрямо отчеканила девушка, встречаясь с разгневанным взглядом матери напротив.
– А это не обсуждается, – строго шикнула женщина. – Ли Йонг, все свои каникулы ты проведёшь у бабушки в деревне. И точка. Так будет лучше для всех.
Девушка хотела было вновь дать отпор своим родителям, но она слишком хорошо знала этот взгляд, каким смотрела на неё мать. Это был тот самый уверенный взгляд, который всегда значил одно – спорить бесполезно.
С того пренеприятного разговора за ужином прошло шесть дней. Йонг уже в который раз перепроверяла вещи в своём походном рюкзаке: две пары наушников, гора безразмерных футболок, кроссовки, зубная щётка, плеер с любимыми песнями, спортивные батончики и ещё множество предметов, без которых, по мнению девушки, в деревне не выжить никак. Выходя из своей комнаты, Йонг встретилась с Багетом, нагло преградившим входную дверь. Пёс грустно уставился на неё своими большими глазами и жалобно заскулил. Присев на корточки, девушка крепко обняла своего питомца, не забыв чмокнуть того в макушку и ласково почесать за ухом.
– Ну же, Багет, со мной всё будет хорошо, это всего лишь деревня, я справлюсь, – подмигнула она, натягивая на своё лицо что-то наподобие улыбки.
Йонг изначально надеялась, что родители довезут её к бабушке на машине, но расстояние до деревни оказалось многим больше, чем представила себе девушка. Отец лишь подкинул её до станции, где Йонг пришлось пересесть на поезд. Девушку ожидала длительная поездка, а потому она сразу надела наушники, прислоняясь лицом к окну, за которым были видны провожающие её родители. Папа гордо улыбался дочери, а на лице матери, кажется, проскользнула печаль. Йонг даже поверила, что родителям сложно отпускать её так далеко, но она тут же усмехнулась со своих мыслей, вспоминая, что вся эта затея была именно их решением. Так неужели им было настолько тяжело смириться с увлечениями своего ребёнка, что другого выхода они уже и не видели? Меньше всего Йонг сейчас хотелось погружаться в грустные мысли. Она постаралась отогнать навязчивые беспокойства в голове и окунулась в сладкую негу музыки, играющей в её наушниках. Пейзажи за окном начали быстро сменять друг друга. Станция уже давно исчезла из вида. Городские ландшафты рождали в груди чувство тихой грусти. Покидать Ульсан не хотелось от слова совсем. Но высокие здания и жилые дома за окном исчезли так же быстро, как и яркое солнце посреди облаков сменилось пурпурным закатом на розовом небе. Поезд проносился мимо цветочных полей, заброшенных пустырей, песчаных равнин и маленьких лесов с редко растущими деревьями. Связь перестала ловить тогда, когда вдалеке показались горные вершины. Холмистые местности в ночной темноте выглядели загадочно и даже немного пугающе. Направив свой отстранённый взгляд куда-то за стекло, Йонг не заметила, как задремала. Музыка продолжала играть в её наушниках, а многообразные ландшафты за окном казались нескончаемыми. Девушка проснулась лишь в три часа ночи. В животе громко заурчало, но по ощущениям аппетита не было совершенно. Йонг почувствовала какую-то апатию ко всему, происходящему с ней. Если раньше девушка пыталась отыскать небольшие плюсы в этой отвратительной поездке, то сейчас она на все сто была уверена в том, что хуже этой затеи и быть не могло.
