Хельга отложила тетрадь и, вспомнив разрешение ходить где вздумается, решила воспользоваться им прямо сейчас.
В коридоре нижнего бункера во всем чувствовался беспорядок. Военные разных чинов занимались кто чем. Одни, казалось, были поглощены делом: разговаривали вполголоса, стоя в стороне, перебирали листы документов или ходили взад и вперед, черкая на ходу карандашами по бумаге. Другие дремали, сидя на стульях вдоль стены. Хельгу толкнул локтем пьяный, расхристанного вида офицер. Он, никого не замечая вокруг, спешил, должно быть, в отхожее место. В свете потолочных ламп тончайшим полотном тянулся табачный дым, смешиваясь с едким запахом мужского пота и влажной погребной затхлостью. Хельга знала, что герр Гитлер не любил, когда при нем курят. Должно быть, теперь ему все равно. Каждый вздох давался Хельге с неохотой. Она прошла дальше по коридору, минуя помещение узла связи, где стоял громоздкий телефонный коммутатор, пара столов с пишущими машинками и стулья в беспорядке. Дверь комнаты напротив оказалась приоткрытой. Оттуда доносился резкий клокочущий ненавистью голос. Хельга остановилась и прислушалась.
– …Толстый продажный лентяй! Этот выскочка бросил люфтваффе на произвол судьбы! Его пример позволил коррупции распространиться по всей стране! Я всегда все о нем знал! Этот морфинист смеет заявлять, что я не способен принимать решения?! А завтра он объявит меня мертвым?! – Хельга узнала голос герра Гитлера и поразилась его жестокости. С ней он всегда был ласков, она не подозревала в нем способности кого-то так люто ненавидеть.
– Он неадекватен и лишен всякой морали, – продолжал фюрер, стуча каблуками по бетонному полу. – Такой человек не годится в преемники. Он изменил делу национал-социализма и лично мне, своему фюреру и главнокомандующему!8 Вздумал ставить мне ультиматумы… Да, кто он такой! Геринг должен быть смещен со всех постов, лишен всех полномочий, чинов и наград. Я приказываю арестовать его за государственную измену. В случае сопротивления казнить на месте как предателя! Его советники и члены штаба должны быть арестованы и помещены в тюрьму. За исполнение приказа вы, Борман, отвечаете головой.
– Слушаюсь, мой фюрер, – отчеканил другой голос.
– Я полностью поддерживаю решение фюрера, – внезапно заговорил отец, который тоже оказался в комнате. – Действия Геринга не что иное, как попытка путча. Я считаю необходимым расстрелять его без суда и следствия.
В комнате воцарилось молчание. Хельга попятилась. Ужасные вещи произносились с непостижимой легкостью, как в театре. Будто в комнате напротив шло представление, и актеры подавали написанные кем-то реплики, совершенно не задумываясь о смысле сказанных слов. Будто слова эти не имели никаких реальных последствий. Будто их единственной целью было пощекотать нервы зрителей, вызвать мимолетную эмоцию.
