Жили они с Мишуткой у Мавры. Договорились мать с дочерью, что с осени пойдет Анисья работать на ферму, пора было отучать Мишутку от груди. Мавра брала на себя все заботы о внуке, пока Анисья будет на работе.
В этот день, такой тёплый и солнечный, в ожидании грядущего праздника, крепко прижимая сына к груди, впервые за долгое время почувствовала Анисья себя счастливой. От нахлынувших чувств начала она с жаром целовать сына в толстые упругие щёки, приговаривая при этом:
– Мишутка, радость моя, счастье моё!
Мавра смотрела на дочку и улыбалась. Для материнского сердца отрада видеть своего ребёнка счастливым. Столько было всего пережито, но это в прошлом, впереди жизнь ради другой жизни. Анисья одна должна растить сына. Будет трудно, но Мавра поможет, пока ещё она в силе.
Появились первые гости. Пришли Михайловы – Василий с женой Валентиной и сыном Иваном. Василий и Валентина ровесники Мавры. Женщины расцеловались, поздравили друг друга с праздником и вошли в дом. Начали угощаться. Незаметно народу прибавилось, подходили новые гости, пили пиво, хвалили Мавру. Она, разгорячённая от похвал и выпитого, много смеялась. Потчуя гостей, к обеду так закрутилась, что с удовольствием приняла приглашение отправиться в гости к соседке.
Изба опустела. В спокойной тишине откуда-то издалека доносились голоса и смех, деревня шумела. Анисья уложила Мишутку на кровать, легла рядом, мальчик припал к материнской груди. По мере того, как он насыщался, глазёнки его смыкались и через какое-то время он уснул. Задремала и Анисья. Из темноты появился образ покойного мужа. Он лежал около Анисьи и рука его сначала мягко, а потом с нажимом ласкала грудь Анисьи, и в этом жесте она ощущала, как нарастает его желание, и когда он настойчиво стал тянуть Анисью перевернуться на спину, она открыла глаза и увидела перед собой дядьку Васю Михайлова.
– Анисья, – шептал он, – подвинься, давай по-тихому, никто не узнает!
Договорить он не успел. Оказался на полу, отброшенный толчком сильных Анисьиных рук.
– Ах ты, пень старый!
Анисья рывком соскочила с кровати. Ещё мгновение и она держит в руке топор, стоявший в углу у печки.
– Я тебе сейчас покажу по-тихому!
Проснулся и заплакал Мишутка. Дядька Вася, теснимый Анисьей к выходу, что-то слабо бормотал, но пятился к дверям спиной. Опасался. Упёршись в дверь, он толкнул её и вывалился в коридор. Анисья не отставала, шла следом и топор из рук не выпускала, а держала его так, будто хотела замахнуться и стукнуть незадачливого любовника по голове.
