Он ненавидел этого генерала, желал повесить его или отравить… Но и о своей мечте не забывал. Старый император медленно угасал, а его сын хотел перемен в столице, считал свою страну отстающей. Министр поддерживал его, излагал свои идеи, вызывая симпатию и одобрение у будущего монарха. Почти всегда он говорил:
–Вот если бы я был главным, то…
Наследник верил, что новый министр, который просто летел по карьерной лестнице, очень умён, понимает его как никто другой и верит в будущего монарха. Основным пастулатом его было ограничение всемогущества генералов, особенно Геста. Парень соглашался: этот старик слишком долго живёт, он всем нравится и даже помыкает его отцом! Будущий монарх не хотел такого с собой, поэтому попросил министра что- то придумать. Тот согласился, но попросил не забывать о других его идеях.
Когда взошёл на трон новый император, министертва и в целом бюракратический аппарат реформировался: день за днём он становился сложнее и необычнее, а вскоре император провозгласил человека, чей ранг был даже выше генеральского. Премьер- министр был тем самым человеком, которого залили водой у дворца Гест и гвардейцы. Став почти равным по силе императору, он начал душить гвардейцев как мог, не забывая давить не Геста. Железный лис умудрился и тут выиграть: он искусно сводил на ноль все меры против себя и гвардейцев. Стоит отметить, что больше всего ненавидел премьер- министр девушек в синей форме.
–Эти фигуры с красивейшими изгибами тел, умные и чистые лица с лучистыми глазами, густые волосы разных цветов… Это не сочетается с лазурно- синими кителями, золотыми эполетами и аксельбантами, а красный ворот всё портит, хоть и без него всё плохо…
Он почти запретил девушкам служить в страже императора и первых лиц государства, но Гест тут его сделал. Из его попыток ничего не вышло. После смерти генерала он почти запретил стражу, но тут уже вся армия и гвардия пригрозила ему. За отмену этого класса они были готовы бросить оружие и уйти с поля боя. Тут он понял, что погорячился и отступил. Ещё раз такое было, когда армия решила поставить памятник Гесту перед дворцом. Там, где премьер стоял и был так опозорен. Высказался он, разумеется, против. В его кабинете были генералы, которые не поняли его идей.
–Поэтому, я считаю, что памятник нельзя ставить ему. Может после войны, тогда и посмотрим…
Его прервал удар кулака по столу. Высокая и стройная девушка подошла вплотную к уже округлившемуся телу министра, выхватила длинную рапиру и приставила к его лицу.
