-О чём ты думал, когда полез к нему с вопросом?
–Мне было интересно. По внешнему виду и не скажешь, что он хороший командир…
–Он странный, необычный, но армия в его руках- это машина, несущая смерть, точная как часы.
Роберт был пунктуален. Он мог позволить себе жить как хотел, но вставал по- военному, ложился- тоже. В общем плане он был наравне с солдатами, но всё делал за нужное время, требуя от них того же.
Встав, он тратил немного времени на разминку и на утренний туалет. Затем завтрак, а далее смотр, манёвры, работа с бумагами или разработка планов. Так до обеда, потом небольшой отдых за книгами в саду и снова работа . До ужина по чётным дням недели у него были тренировки, по нечётным самостоятельные занятия. После последнего приёма пищи- небольшая прогулка и снова чтение до отбоя.
Когда началась война, он в первый день уже стал менять свой распорядок. До обеда всё было нормально, но во время приёма пищи в нему ворвался раненый офицер с криком. Роберт сидел за столом со скромным обедом в огромном зале с абсолютно белыми стенами с позолотой на углах и плинтусах, огромными окнами со шторами цвета крем брюле. Он аккуратно орудовал вилкой и ножом, полностью был сосредоточен на вкусе хорошего мяса с овощным гарниром, но его ужасающим образом прервали. Это не испортило ему настроения, но слабое волнение генерал почувстовал. Его гость был ранен, а это значит хорошо организованная линия обороны прорвана, или прорывается в данный момент врагом. А если это так, то их противник очень силён. Тем временем офицер сжимал левую окрававленную руку правой, жадно глотал воздух, но говорил четко и громко.
–Нас атакуют, гарнизон уже начал бой…
Базировался корпус, которым командовал Роберт, прямо у границы, поэтому они сразу перешли в боевую готовность. За два дня они кое- как устояли, но затем Гест посоветовал отступать. Как и сделал впоследствии Роберт. Он решился на отступление, но изредка предполагал давать жёсткий отпор, ведь так можно было сохранить большую часть армии.
Четыре года армия Калисты отступала, попутно пытаясь дать отпор. Роберт постоянно был неподалёку от линии фронта, в основном он был в зелёной палатке, где находились столы, карты- одним словом в таких сооружениях базировался штаб. Над палаткой всегда развевался флаг их империи. Эти года он вспоминал с трудом- для него и солдат было вовсе не просто переживать потрясение за потрясением. Сама вынужденность отступления внушала страх и бессилие командиров, а когда приходили зимы, то становилось совсем худо. Сначала дожди, идущие долго и томно, потом грязь от них, в которой вязли обозы, лошади и люди, затем грязь замерзала и начинали дуть ветра. Те бедолаги, которые не успели сменить форму или её им не выдали, падали и замерзали насмерть. Затем шёл снег до марта, засыпающий дороги и слепящий в ясные солнечные дни, или была метель, которая могла сорвать ткань с повозок или с палаток. Весною повторялась такая история как осенью, но было немного легче. Только на море новейшие корабли и отчаянность команд обеспечивали превосходство над их врагами
