– Ты что, еще спишь?! Ой! Разбудила тебя! Извини, пожалуйста, – и полсекунды спустя, – я же ведь переживаю. Как ты там? Как с подтопком справилась? Во сколько спасть легла?
– Мам, – уже более твердым голосом начала Нина, – я не замерзла. С подтопком справилась. Все у меня хорошо.
– Ну, хорошо, хорошо. Ты спи, Ниночка, спи! Отдыхай. А ты точно не замерзла? – опять забеспокоилась Ирина Сергеевна.
– Нет, – отчеканила Нина, которой спать уже практически расхотелось.
– Ну, ладно. Пока. Сама мне тогда позвони. Все давай!..
И Ирина Сергеевна отключилась. Нина закрыла глаза и тяжело вздохнула.Она еще немного полежала в кровати, рассматривая потолок, в углу и вдоль матки тянулась шикарная паутина. Ну и пусть тянется! Сон же, как рукой сняло. Да и стоило же себе признаться, что под одеялом сделалось неуютно. Утренний холод пропитал промозглой свежестью одеяло и наполнил собою весь воздух комнаты. Нос замерз, вдыхая сию, пробравшуюся с улицы, морозность.
«Но зато приснилось что-то хорошее» – с приятной улыбкой на лице, слегка прищуриваясь, подумала Нина.
И чтобы не промерзать дальше, онаскинула с себя одело и тут же стала одеваться. Но свитер пропитался какой-то сыростью, стал будто бы немного влажноватым, неприятным. Нина, ежась, подошла к градуснику, что висел на стене и что показывал неправильную температуру. И для того, чтобы хотя бы приблизительно правильно, близко к настоящему значению, определить, сколько градусов есть на данный момент, нужно было к температуре, что показывала красная тонюсенькая полоска прибавить цифру четыре, как утверждала мама, или пять, в чем неоспоримо точно был уверен папа.
Фактически полоска остановилась на значении одиннадцать, то есть тепла в комнате было всего градусов пятнадцать, а максимум шестнадцать. Но Нине показалось, что все-таки именно одиннадцать правильное значение.
Ох уж этот старый дом! Ветром и сквозняком все тепло за ночь выдуло. И раз уж Нина встала, то решила одеться, сходить за дровами и затопить подтопок. Было еще только раннее утро –воскресенье – а автобус на город будет только в четыре часа вечера. А тепла требовалось сейчас и, чем быстрее, тем лучше. Вызвать такси и сиюминутно собираться в город у Нины, почему-то, и мысли не возникло.
Нацепив куртку, которая висела здесь все лето и одевалась только в тех случаях, когда вдруг нежданно-негаданно приходили в теплое время года холода, Нина вышла на крыльцо.
Не радостно… Погода продолжала бушевать, что, в принципе,было слышно, и не выходя из дома. Ветер за ночь не утих, а его порывы сделались еще только холоднее. И от его резких завихрений становилось очень некомфортно, пробирало так, что даже изнутри становилось холодно. Будто этот самый ветер пытался пробраться прямо в душу и там все захолодить.
