О чём я говорю! Мы же не воспитанники интерната евнухов. Я мечтал о большем, даже строил планы.
Элина жила на съёмной квартире одна, совсем одна. Это обнадёживало.
Она вышла из своего вагончика, помахала ручкой, изобразила жестом необходимость немного обождать, затем развернулась, наклонилась к замочной скважине…
Фигура её была бесподобна. Фантастически стройный силуэт, осиная талия, аппетитный зад. Мне стало не по себе.
Эти ямочки под коленками, эта белоснежная кожа элегантных маленьких ножек, заманчиво уходящих куда-то вглубь расклешённой юбчонки. Я невольно загляделся, приоткрыл рот. Голова закружилась, поползла куда-то вбок и вниз…
Я покраснел. Элина могла заметить мой взгляд, моё недвусмысленное состояние.
Она повернулась, метнула в мой адрес парализующий взгляд. Её руки неожиданно покрылись мурашками. Я даже почувствовал, как они вскакивают на нежной коже.
– Ты замёрзла, тебе холодно?
– Рядом с таким горячим мужчиной? Вовсе нет. Просто ты так посмотрел…
– Извини! Не хотел тебя смутить. Просто ты такая…
– Я знаю, – женщина покрутилась, давая себя рассмотреть, – я всех очаровываю. Куда пойдём?
– Куда бы ты хотела?
– Ну, для начала можно в кино. Или на танцы. Ты танцуешь? Я ужасно люблю, особенно танго, фокстрот, вальс.
– Не могу похвастаться тем же. Могу топтаться под музыку, в обнимку, только и всего.
– Тогда кино.
Элина смотрела фильм, я – её. Лицо моё пылало, словно на полке раскалённой сауны. Руки тряслись от желания прикоснуться.
Кажется, я слегка вывихнул глаза. Бороться с наваждением и вожделением было довольно сложно, поэтому я затаил дыхание и… взял Элину за руку.
Девушка посмотрела на меня, задержав взгляд немного дольше, чем следовало, и улыбнулась.
Первый этап пройден.
Дальше было проще. Где-то в конце фильма мы уже целовались.
У Элины оказалась такая чувствительная, такая волшебно-бархатистая, такая нежная и желанная кожа. Она так страстно позволяла себя целовать, что я не выдержал.
Время остановилось, но настойчиво тикало в мозгу.
Казалось, что оно бесцеремонно подглядывает, как я глажу её коленку, как стараюсь незаметно сжать грудь, как…
Кино мы не досмотрели.
По дороге домой, было уже довольно темно, мы целовались и обнимались, останавливаясь у каждого препятствия. Такой сладости, такого концентрированного терпко-медово-фруктового вкуса я никогда ещё не пробовал.
Потом она сказала, – до завтра.
Я пошёл домой, где меня с нетерпением ждали дети. Они уже поели, всё было приготовлено заранее. Они хотели увидеть меня, удостовериться, что со мной всё в порядке.
