Но я уехала. Он позвонил сразу:
– Возьми меня с собой, пожалуйста. Завези домой.
– Не знаю даже, я далеко уже, я подумаю – сказала я, разворачиваясь к нему.
Я поняла, что любовь моя настолько сильна, что я в принципе не буду жить без него. Чтобы он ни делал со мной. Я стала его тенью, куском его тела. Я как личность просто прекратила существовать. Более того, ощущение было таким, будто внутри меня сидит кто-то и ножницами режет внутренности. Легкие, желудок, вены…
Он сел в машину:
– Ты отвезешь меня домой?
– Нет, в гараж, потом ты меня проводишь.
–Фи, в гараж, – обрадовался он.
Мы поставили машину, пошли к дому. У меня начался нервный озноб:
– Купи мне что-нибудь выпить…
– Куплю.
Мы взяли довольно крепкого пива, я ощущала неутолимую потребность в алкоголе, практически залпом выпила бутылку. Это был вульгарный неженственный поступок, но я понимала, что Олег воспримет это как данность, как реакцию на его поступок, что он не осудит любую аморальность моего поведения в данный момент. Я попросила открыть вторую бутылку. К дому я подошла слегка шатаясь. Я ждала его речи. И он начал:
– Можно я буду серьезным минуту? Не успел. Еще минуту серьезным?
Я издала истерический смешок.
– Опять, опять не успеваешь!
– Я серьезно буду серьезным. Настя…
Я замолчала и сделала грустные глаза. Он продолжил:
– Прости меня, мне плохо, реально плохо без тебя. Я не могу без твоей болтовни, без твоих глаз, без твоего «дорогой». Вернись ко мне.
Веселое настроение пропало. Я готова была расплакаться. Любовь и боль душили меня, не давали жить. Я смотрела на него и понимала, что не могу простить. И я была согласна жить со своим непрощением, лишь бы у меня не отбирали мою любовь.
Он обнял меня.
– Я пошла домой.
Он проводил меня до двери. Молчал, грустил и мысленно со мной прощался. Я повернулась к нему:
– Почему ты не заходишь?
– Я не буду заходить.
– Разве ты не хочешь меня?
Он хотел. Через минуту мы были в постели. Мы больше не разговаривали, обсуждать здесь было нечего. Это был момент нашего настоящего. Безграничного счастья.
Утром я говорила всякую глупость. О том, что не могу быть с ним, и без него не могу, что все равно уйду, только позже, найду другого, что он должен быть со мной, пока я хочу этого и прочее, прочее, прочее. Я делала ему больно. Сознательно.
Мы остались вместе, но отношения не выдерживали проверки. Я замкнулась и перестала быть откровенной, шутила о близком конце, он грустил, молчал, замкнулся в итоге тоже. Все стало ужасно.
