– Бросай теперь ты!
Я взял кубик, несколько раз переложил его из одной руки в другую и расчетливо бросил на стол. Кубик прокатился по гладкой, отполированной поверхности стола и замер почти на его середине. На верхней грани кубика отчетливо обрисовалось одно-единственное белое пятнышко.
– Eins! (Один!) – радостно воскликнула Лиза, хватая кубик в свои руки и бросилась ко мне на шею. – Мы встретимся еще один раз в этой жизни!
Мы обнялись и потом слились в страстный продолжительный поцелуй. Несмотря на такое, казалось бы, удачное решение нашей общей судьбы, настроение у нас все же было подавленным и удручающим. Завтра, нет, уже сегодня мы расстаемся. Лиза, моя бедная Лиза, не находила себе места. Что бы мы ни делали, чем бы мы ни занимались, как ни утешали бы друг друга различными хорошими, но нереальными посулами и обещаниями, мысль, что вот-вот расстанемся, отравляла наши души.
Наступил рассвет. Перед тем, как навсегда покинуть помещение бывшей комендатуры, мы с Лизой еще раз обнялись и крепко-крепко поцеловались. Я отвел Лизу в ее дом, упросив ее оставить у себя радиоприемник, подаренный мне бургомистром ко дню рождения. Зачем он мне? Что я буду с ним делать? Я также передал ей все свое жалование за три последних месяца, конечно, в оккупационных марках, а это набралось несколько тысяч.
– Возьми, это тебе на дорогу, когда поедешь ко мне.
Последний поцелуй – и моя Лиза скрылась в калитке дома, а я через все село потащился в штаб полка, который уже был поднят на ноги.
Утром 1 ноября 1945 года наш полк выступил в поход и навсегда покинул Хейероде. Груженые повозки со скрипом потянулись вверх по главной улице села. Автомашины есть, и они загружены штабными документами и имуществом. Я иду вместе с капитаном Евгением Федоровым, и оба мы катим рядом с собой дорожные велосипеды, теперь это наш основной транспорт. Прошли через главную площадь, на крыльце своей конторы стоял бургомистр со своим болезненным помощником и молча наблюдал за передвижением наших подразделений. О чем он сейчас думал, сказать трудно, но меня он не заметил. Прошли мимо бывшей комендатуры, и я бросил последний взгляд на ее окна, за которыми было столько счастливых и радостных минут. Начался крутой подъем в гору по улице Bahnhofstrasse (Вокзальной), и мы с Женей Федоровым стали приближаться к заветному для меня двухэтажному дому под номером 18. Чем ближе мы подходили, тем чаще стучит мое сердце и не из-за крутого подъема, а совсем по другой, более важной причине. Вот и знакомая калитка. Замечаю, что она слегка приоткрыта, и в ее проеме мелькнула неясная тень. Лиза! Вместе с велосипедом я бегом преодолел несколько метров подъема, разделявшего нас, и в один миг оказался в объятиях Лизы.
