Люди хотят счастья, но не всем оно достается. Так вот я – один из тех немногих, кому это счастье улыбнулось, досталось и не крохотным кусочком, а огромной глыбой, и не маленькими порциями, а целиком и все сразу. И эту глыбу счастья свалила на мою голову, конечно, моя Лиза. Только она одна умела так нежно, так ласково прижаться к моему плечу и молча своими тоненькими пальчиками перебирать мои плохо расчесанные волосы. А чего стоят ее откровенные разговоры и беседы со мной? Сколько мудрых мыслей и наблюдений высказала она! Вот и сейчас, тронув меня за плечо, она как-то задумчиво, по-философски проговорила:
– Знаешь, Ваня, напротив нашего дома, чуть ниже по улице есть большая каменная стена – Brandmauer. Завтра я тебе ее покажу. Так вот, во времена наци на ней большими белыми буквами было написано: “Sieg oder Sibirien” (“Победа или Сибирь”). Как я боялась тогда, что придут к нам в село русские солдаты и увезут меня в эту далекую, страшную и дикую Сибирь! Ты даже не представляешь себе, как я переживала и боялась русского солдата. Я думала, что он большой с раскосыми глазами, лохматый, как медведь, с торчащими изо рта клыками.
– Вот я и есть русский солдат, да еще из Сибири. Выходит ты боялась меня? – сказал я с усмешкой.
– Да, да, Wanilein, тебя! Какая же я тогда была глупая и доверчивая. Тебя надо любить, а не бояться! – сказала Лиза. Она повернулась ко мне и нежно поцеловала меня в самые губы. Потом приподнялась, чтобы лучше видеть мое лицо и, сидя в постели, продолжила прерванную мысль:
– А теперь? Теперь, сегодня я сама хочу ехать в Сибирь! Понимаешь, сама, ДОБРОВОЛЬНО! Конечно, только с тобой. Сибирь теперь меня не пугает и не страшит. Ваня, почему ты не хочешь взять меня с собой? Я бы там, в Сибири, все перенесла и все бы вытерпела, и стала бы тебе хорошей женой и помощницей.
“Ах, Лиза, Лиза! Какой же ты чудесный, но наивный человек! Ты, как дитя, не понимаешь, что говоришь. Ты говоришь то, что тебе хочется, не отдаешь отчета, осуществимо ли это”, – так подумал я, прежде чем ответить ей. Но в порыве нежности и признательности я схватил ее за руку, положил ее руку себе на грудь и спросил:
– Слышишь, как бьется мое сердце? Оно бьется только для тебя, только для тебя одной! И ты это знаешь! Но, но… я не могу выполнить твое желание, хотя хочу так же страстно, как и ты! Но не могу, понимаешь, Лиза?! Я солдат и что мне прикажут, то я и делаю, куда пошлют, туда и иду. Я не знаю сам, когда я буду дома и когда увижу своих дорогих родителей и сестренок. Ты знаешь, сколько времени я не видел их?
