Весь вечер Лиза не отходила от меня ни на шаг, каждым своим жестом, поступком она демонстрировала свою любовь и преданность: то смахивала с моего нового костюма воображаемые пылинки, то поправляла сбившийся на бок галстук, а то просто стояла позади меня, положив обе руки на мои плечи. Точно так же вела себя и Гертруда. Павел курил, поэтому у Гертруды было больше возможностей поухаживать за ним, подавая ему пепельницу или зажигалку. Так, между прочим, было принято в Германии у всех немецких влюбленных девушек.
Праздник удался, и наши гости стали расходиться. Прощаясь с нами, Павел сказал:
– Один праздник закончился, а второй только начинается, советую и вам принять в нем участие. Не сидите дома.
За окнами начало темнеть, когда мы с Лизой вытащили из коробки самодельный застекленный фонарик со вставленной в него свечкой, и зажгли ее. Я взял этот фонарик за длинную ручку, мы вместе вышли на главную улицу села. А по ней вниз катился людской поток, вбирая в себя тоненькие ручейки людей из прилегающих улиц и переулков. Люди орали, горланили, пели песни. Почти каждый из них держал в руках тоже фонарик с зажженной внутри него свечкой. Мы с Лизой, взявшись за руки, влились в этот многоголосый, пестрый людской поток, который подхватил нас, закружил и понес вниз под гору. Впереди нас несколько ребят несли на руках круглый бочонок, на борту которого красовалась надпись Wein (Вино). Вместе со всеми я тоже во все горло орал самую популярную на этом празднике легкомысленную песенку:
Trink, trink, Brüderlein, trink!
Laβ dein Sorgen zu Haus.
Und mein Kümmel und dein Herz,
Dann ist Leben ein Scherz.
Пей, пей, братец, пей!
Оставь все заботы дома.
Пусть вино мое и сердце твое
Сделают жизнь веселой.
Поток людей с главной улицы свернул на переулок Борнберг, и мы стали медленно приближаться к источнику Гахель, самому дорогому и почитаемому месту в селе. Здесь толпилось много народу, и каждый человек хотел окропить себя священной водой из этого источника. Мы с Лизой с трудом пробрались сквозь веселую поющую толпу к источнику, чтобы тоже проделать эту традиционную и обязательную процедуру. Протянув руки к тоненькой струйке воды, я неожиданно встретился глазами с фрау Крумбайн, которая узнала меня, сделала круглые глаза и воскликнула:
– Kommandant!
А Лиза в это время нагнулась к источнику и достаточно громко проговорила: “Спасибо, святой Гахель, за твой подарок и за нашу любовь!" Я брызнул водой сначала на свое, а потом на Лизино лицо, улыбнулся в лицо знатной фрау и вместе с девушкой затерялся в толпе. А толпа веселых, возбужденных, поющих и прыгающих людей вынесла нас на площадь перед Новой кирхой, где собралась огромная масса народу, чуть ли не все село. На высоком постаменте стояла огромная, обвитая виноградными лозами бочка, из крана которой рекой лилось свежее вино. Подходи к ней любой веселый человек и пей, сколько хочешь! А вокруг нее, взявшись за руки, стояла стена из жителей села, которые покачивались из стороны в сторону и горланили слова знакомой песенки: “Trink, trink, Brüderlein, trink!”
