Пока Нины не было, у меня появилась возможность осмотреть комнату. Милая бело-розовая отделка стен – единственное, чем можно было похвастать. В комнате был беспорядок. Неглаженые вещи и грязная посуда. Тапочки на полке и сохнущий на батарее бюстгальтер. Размер меня удивил.
Когда девушка вернулась, она совершенно преобразилась. Чёрная футболка, белое лицо. Ноги всё также оставались голыми, а губы нежно-розовыми. Она была не так уж хороша в домашней одежде и без косметики.
Я по-прежнему сидел на кровати, и на коленях у меня лежало пальто, а поверх него перебинтованная рука. На столе, на уровне моих глаз лежали три с половиной тысячи рублей, разбитые по купюрам.
– Что это? – спросила она таким грозным гневным голосом, что я испугался.
– Деньги за ужин, – ответил я. – Я же сказал, произошло недоразумение, и мне даже не дали заплатить. Здесь на сто пятьдесят рублей меньше, чем нужно, их я потерял в драке.
Я продолжал лгать, даже поступая хорошо. Ложь уже стала частью меня, и въелась в подкорку. А самое главное – она всегда удобной и легкой. Врать можно бесконечно, выдавить же хоть крупицу правды важной и правды стоящей всегда больно.
Девушка уже собиралась было возразить, но тут в дверь постучали. Я прочёл удивление на её глазах. Она открыла дверь. За дверью оказалась девушка лет двадцати семи с контейнерами в руках. Я прочёл удивление в её глазах.
– Увидела тебе в коридоре, – объяснялась она за свой поздний визит. – Контейнер котлет, контейнер цезаря. По сотке каждый. Возьмёшь?
– Давай, – резво ответила девушка, оборачиваясь. Её глаза заметались, нашли сумочку, но тут взглянули на меня. Рот девушки был слегка приоткрыт, я даже увидел кусочек языка. Развернувшись, она взяла пятьсот рублей со стола и обменяла на контейнеры.
– Помнишь, ты мне три сотни должна? – спросила двадцатисемилетняя.
– Да, возвращаю, – откликнулась моя, – спасибо.
Обрадовавшись деньгам, двадцатисемилетняя наклонилась к моей и почти неслышно прошептала:
– Твой новый парень? А Макс куда делся?
Нина скривила мину и, махнув рукой, захлопнула дверь. Затем взяла сумочку, достала оттуда кошелёк и положила в него оставшиеся купюры.
– Она так много готовит? – наивно спросил я, пока она убирала сумку в шкаф.
– Она работает в гостинице, – отбрасывая со лба прядь волос, отвечала девушка, – забирает оставшееся себе или другим продаёт. Типа бизнес.
Я улыбнулся, и выдал вторую удачную за вечер фразу.
– Выходит, я всё-таки накормил тебя ужином.
