– Вы не жена? Тогда, допуск только в приемные часы, – сказала, равнодушно скользнув взглядом по страничке с семейным положением.
– Но вы же мне звонили, – растерялась Оксана.
– Девушка, я никому не звонила, – непреклонно стояла на своем медсестра.
– Просили принести вещи, документы.
– Ну, вот с десяти до двенадцати или с двух до пяти и принесете.
Ярослав тронул Оксану за локоть:
– Входящий номер чей был?
– Толика, – непонимающе ответила девушка.
– Значит, просто набери его.
– Я набирала уже.
– Сейчас набери, – терпеливо повторил парень.
Бравурная мелодия входящего звонка неожиданно раздалась откуда-то из-под кипы бумаг. Медсестра недовольно принялась рыться, и, наконец, выудила телефон Анатолия. Повертела его в руках. Потом посмотрела на посетителей. Вздохнула, поджав губы. Сверилась по журналу с какими-то записями.
– Хоть живете-то вместе? – поинтересовалась устало.
– Вместе, – Ярослав быстро ответил за Оксану, – они скоро поженятся. А я брат.
– Идите тогда. Но недолго. Триста пятая палата, – медсестра протянула девушке белый халат и бахилы, выудив их непонятно откуда. – А вы, брат, тут подождите.
Парень не стал спорить. Тем более, не особо ему хотелось навещать Толика, пусть Оксана сама. А он ее дождется, даже если придется куковать до утра. Ярослав уселся на софу, навалился на стену и прикрыл глаза, напоследок отметив, что медсестра опять погрузилась в просмотр сериала.
Толик после обезболивающего успел задремать и висел в каком-то удушающем липком кошмаре, когда вдруг раздался тихий голос Оксаны.
– Спишь?
Легкое прикосновение к его руке доказало, что это не сон.
– Нет, – парень моментально открыл глаза.
– Ты как?
– Ребра болят. И вообще, – парень не хотел ныть, поэтому постарался обойтись сухими фактами.
Девушка подтянула стул и присела на краешек. В палате было темно и душно. Доносились стоны, всхрапывания и посапывания троих других обитателей палаты.
– Толик, что случилось? – Оксана старалась держаться, Толик чувствовал это, но жалость резала, как ножом, хотелось оглохнуть и не слышать. – Как ты оказался у реки?
– Не хочу сейчас, – парень мотнул головой, но зря, тело словно прострелило болью, во рту появился железный привкус и тошнота.
Неужели не понятно, что сейчас не время вспоминать произошедшее. Что долгие разговоры противопоказаны в этом месте, в этом состоянии, в этот час. Вроде бы Антипина умная девушка, а сейчас тупит. Раздражение едва не выплеснулось едкими фразами, Толик еле сдержался.
