— Джейсон! – крикнула я тонко и звеняще. – Выходи — можешь замерзнуть, вода ледяная.
Вода в озере всегда была очень холодная: летом не выше шестнадцати градусов, зимой — замерзала.
Джейсон дернул головой, давая понять, что услышал, а я поняла, что плачу и почти не вижу его из-за слез. Я запаниковала: сейчас он выйдет и увидит мои слёзы. Я не хотела жалости, поэтому побежала к озеру, тоже нырнула и поплыла в противоположную от Джейса сторону.
Настоящее время.
— Пресветлая Богиня! Что случилось, лера Тубертон? Почему вы плачете?! – услышала я рядом встревоженный голос сестры Таисии, вырвавший меня из воспоминаний. — Где у вас болит? Что тревожит?
Я с трудом разлепила веки, посмотрела на доброе и взволнованное лицо сестры милосердия, которая подошла и теперь с беспокойством осматривала меня.
— Ни что не тревожит, — с трудом прошептала я, — не волнуйтесь. Вспомнила немного из прошлого.
— Как я рада! — сначала искренне обрадовалась она, всплеснув руками, а потом сразу нахмурилась: — Это грустные воспоминания? Поэтому вы плачете? – она аккуратно присела на стоящий рядом стул.
— Я плачу? – искренне удивилась я, а сердце болезненно сжалось, как тогда у той молоденькой наивной девочки, которая верила в детскую любовь и была ошеломлена предательством друга детства.
— У вас слезы, и я испугалась, — тихо произнесла сестра Таисия. — Вам лучше пока не волноваться, а я дам успокоительных капель.
Она ловко встала, накапала капель в стакан у столика, затем помогла выпить их, бережно придержав мою голову.
— Спасибо, — благодарно прошептала я, в сотый раз подумав, как мне повезло с сиделкой.
Сестра Таисия заботливо укутала меня одеялом и мягко улыбнулась.
— Вам лучше поспать и больше ничего не вспоминать, нужно понемногу после вашего сотрясения, — прошептала она с участием. — Много новой информации будет во вред. Теперь, когда воспоминания стали приходить, поверьте, постепенно вы всё вспомните.
— Хорошо, спасибо, сестра, — пробормотала я в ответ, уже засыпая. Вероятно, сестра накапала не только успокоительных капель, но и снотворных.
Мысленно я представила лицо Джейсона Тубертона, невероятно красивого юноши с чеканными чертами лица, волнистыми каштановыми волосами, с кривой снисходительной улыбкой на лице. Почему воспоминания, связанные с ним, стали первыми? Из них, конечно, ясно, что я знаю его с детства, но, всё же, почему?
Ответ пришел, когда я почти заснула.
Потому что именно тогда, в тот теплый летний день, я впервые в жизни испытала ужасное и горькое разочарование в до этого безоблачной жизни.
