В отчаяние из последних сил отталкиваюсь пятками и ладонями, словно разрывая невидимые путы, стремлюсь к этому пятну, которое становится все ярче и ярче. Я не хочу, не буду отдавать ей себя! Не дождется! А затем обжигающая боль в голове окончательно заставляет прийти в себя, и я наконец, чувствую, что кто-то тянет меня за волосы наверх.
─ Вытащил таки? ─ мужской голос доносится словно сквозь вату, пока я отплевываюсь и откашливаюсь у кого-то на руках. ─ И чего их всех тянет сюда?
─ Может, потому что малолетние дуры? ─ предполагает уже укладывающий меня на землю носильщик.
От возмущения закашливаюсь еще больше, чувствуя, как легкие и желудок освобождаются от остатков воды. Тоже мне мудрецы нашлись. Нет, я за спасение благодарна, безусловно, но вот такой вывод делать сразу обо мне, это как-то не совсем этично, что ли.
─ Сами вы такие, ─ хриплю, морщась от боли в саднящем горле.
Мужчины перекидываются непонятными взглядами, и один из них выдает:
─ Точно ведьма! Такое не тонет…
Хмуро меряю их взглядом, ибо попытки съязвить в ответ заканчиваются надсадным кашлем и невразумительным хрипом. Спасатели возвышаются надо мной, как два небоскреба. Оба высокие, широкоплечие и очень-очень симпатичные.
Девичье сердечко в груди смущенно замирает, и я его раздраженно одергиваю ─ какая разница, как выглядят те, кто избавили меня от смерти. Но понимаю, что лукавлю. Возлежать на руках красивого парня намного приятнее, чем на руках у Квазимодо, тем более что это первый раз меня так транспортируют, если не считать раннего детства.
Пока разглядываю красавчиков, мокрая одежда становится ледяной, и зубы начинают выбивать чечетку.
─ Раздевайся! ─ приказывает тот, что меня нес и тянет загребущие руки в попытке стянуть с меня одежду.
─ Что-о-о?! ─ вырывается у меня. ─ Руки убери, извращенец!
Тем более, что я только сейчас замечаю, что этот самый извращенец абсолютно голый. Вот прям совсем. Щеголяет, в чем мать родила. Честно-честно. И отчаянно хлопаю его по нахальным рукам. Так и знала, что бескорыстной доброты не бывает.
─ Вот до чего же молодежь безнравственная пошла, ─ оборачивается насильник к своему напарнику. ─ Один разврат в голове.
Это у кого тут разврат? Раздраженно соплю замерзающим носом.
─ И не говори, ─ хмыкает тот в ответ. А потом наклоняется ко мне. ─ Тебе нужно снять мокрую одежду, иначе подхватишь воспаление легких, ─ начинает объяснять он. ─ Я тебе отдам свою парку, она достаточно длинная, а Игнат пожертвует любимые кальсоны.
