Собеседника Романа сразу взяли под наблюдение и в первый же день поняли, что перед ними не просто парень, решивший пропиарить себя в кругу друзей и знакомых, пользуясь слухами, распространяющимися на улице. Никаких сведений о нём полиции известно не было. Кроме имени Сергей и прозвища Мичман. Но и то, это было не фактом. Проследить маршрут его появления и исчезновения не представлялось возможным. Каждый раз он появлялся неожиданно и уходил от скрытого преследования столь профессионально, что даже бывалые оперативники отдали ему в этом должное.
В разговорах, которые начали происходить между ним и Романом, Сергей упоминал, что все их операции, связи и передвижения были столь законспирированы, что ментам никогда не удастся выйти на их след. Конечно, все понимали, что он набивает себе цену, чтобы добиться привилегий охраняемого государством тайного свидетеля и пытается отмазать себя от совершённых преступлений. Однако в положении, в котором сейчас находилось следствие, приходилось признать, что он имеет на это право.
Роман попросил его рассказать о каком-нибудь преступлении, чтобы убедиться в том, что Сергей его не обманывает. Это была уловка Михалыча, с помощью которой он надеялся зацепиться хоть за что-то конкретное из рассказов Мичмана. И тогда Сергей рассказал Роману о том, что Харпера, Жору и его подругу убили они. И самое главное, он рассказал, как они это сделали: отравили с помощью мышьяка, а потом пристрелили человека Харпера на побегушках в гаражах, представив всё дело так, что это было самоубийство.
Конечно такие детали не знал никто, кроме следствия. И поэтому Михалыч окончательно убедился в том, что их не разыгрывают. Серёга Мичман всё сделал правильно. Он закинул ментам информацию, с помощью которой никто не мог ничего ему предъявить, ведь никаких улик в том деле у полиции не было. В то же самое время данные сведения заставили правоохранительные органы начать относиться к нему самым серьёзным образом. Этим откровением через Романа он как бы говорил Михалычу: я не шучу, мы их убили, и не только их, я готов это подтвердить в суде, указав на всех исполнителей убийств и разбойных нападений, только взамен я хочу, чтобы меня при этом ни в чем не обвиняли, и, кроме того, обеспечили мою защиту.
Что оставалось делать Михалычу? Смысла вязать его сейчас не было никакого, Мичман бы просто мог заявить, что выдумал это всё. И пристегнуть его к какому-либо эпизоду у прокуратуры бы не получилось. Оставалось играть по правилам, которые он им навязывал. И пока Михалыч находился в раздумьях, как ему правильно переиграть Сергея, произошло ещё одно преступление, которое и заставило следствие ускориться и согласовать с руководством появление в деле тайного свидетеля.
